Повелитель змей

В тени портика стоял мужчина в белой льняной набедренной повязке. Гладко выбритые голова и щеки свидетельствовали о том, что он является главой жрецов-уэбов, или чистых жрецов, хотя был он довольно молод, о чем говорило лицо с высокими скулами, без единой морщинки.

Хети остановился перед жрецом, положил на землю свою ношу и поклонился, прижав ладони к коленям.

— Мерсебек, господин мой! Я принес для тебя и для храма недостойные богов дары.

— Сын мой Хети, недостойных даров не бывает, потому что для бога важна вовсе не стоимость подарка, но то, насколько ценен дар для самого дарящего, потому что, жертвуя богу то, что нам дорого, мы тем самым демонстрируем свою любовь и свое к нему уважение.

— Рыбу мы с отцом поймали сегодня на рассвете, а змей, которые в корзине, попросил передать мой дед Дьедетотеп. Они — подарок для доброй богини Рененутет.

— Добро пожаловать, сын мой. Идем!

Мерсебек развернулся и вошел в мрачноватый, украшенный колоннами зал. Хети, прихватив свою ношу, последовал за ним. Пройдя через анфиладу залов, они наконец поднялись по каменной лестнице на крышу, где была устроена терраса. В западной части этой террасы два помещения были отведены под маленькие святилища, одно из которых было посвящено Себеку, а второе — Рененутет. Они вошли в комнату, где находилось изваяние Рененутет, через дверной проем, занавешенный от солнца простой тростниковой циновкой. Хети положил на пол свои вещи и достал из корзины двух змей.

— Они не опасны, мы вырвали им зубы и отняли яд, — пояснил Хети, протягивая жрецу змей в вытянутой руке.

— Славно, славно. Мы будем кормить их как полагается.

Он взял у Хети змей и положил их на пол. Потом приблизился к юноше, взял его лицо в ладони и наклонился, чтобы уловить аромат его ноздрей. Надо заметить, что в Египте в то время люди не обменивались поцелуями, довольствуясь вдыханием запаха того, кого любили, приближая для этого нос к носу.

Что же это означает? Значит, этот мерзкий жрец любил мальчиков, совсем как библейские содомиты? Думается, так оно и было. Жрец Мерсебек, помимо прочего, увлекался изящной словесностью, а поскольку посылать произведения было некому, он заставлял их читать своих писцов, способных оценить красоту и изящество стиля, а сам на досуге украшал свои рукописи яркими цветными рисунками.

Нежные отношения между ним и Хети начались двумя годами ранее, и вот при каких обстоятельствах.

Пилоны храма были украшены высокими шестами, на концах которых реяли пурпурные вымпелы. Шесты эти вытесывались из молодых кедров — деревьев, которые правители двенадцатой династии привозили в Египет из ханаанского города Библоса. Жители же Библоса рубили эти кедры в Серебряных горах[10]. В те времена египтяне не использовали блоки, поэтому человеку приходилось взбираться по шесту, чтобы привязать вымпел на вершину. Обычно жрецы поручали это юношам из окрестных селений — гибким и ловким. Тот, кто успешно справлялся с заданием, получал в благодарность маленькую корзину фиников, поэтому желающих попробовать свои силы всегда было множество. Однако шесты были высокими и скользкими, и многие терпели поражение.

Как только Хети, часто приходивший в храм с подношениями — сначала в сопровождении родителей, а потом и сам, — вырос и окреп, жрецы предложили ему испытать свои силы. Юноша, намотав на руку вымпел, стал карабкаться по шесту, сжимая его коленями и щиколотками и подтягиваясь на руках. Время от времени он останавливался, чтобы отдохнуть, и тогда крепко прижимался к шесту животом и грудью. И вдруг между ног и внизу живота Хети ощутил странный озноб, переходящий в удовольствие, и это заставило его на какое-то время замереть, прижавшись к дереву, словно оно было возлюбленной, — так ему хотелось, чтобы это ощущение продлилось. Жрецы и друзья, смотревшие на него снизу, стали подбадривать его криками, испугавшись, что у Хети нет сил подниматься выше.

Силу эту Хети в конце концов обрел: взобрался на самый верх, закрепил вымпел, крепко сжав перекрещенными ногами шест. С огромным удивлением юноша отметил, что маленький член, который был ему дорог и с помощью которого он, играя вместе с друзьями, пускал как можно дальше желтые струи, выпив из озера воды столько, что живот готов был лопнуть, этот маленький член, который все вокруг называли «маленьким фиником», вдруг раздулся и отвердел, доставив своему обладателю неведомое ранее удовольствие. Это чудо очень обрадовало подростка, чье сознание не было отягощено предрассудками и чрезмерной стыдливостью. Он понял, что отныне готов вступить в мир взрослых. Поэтому когда Хети спустился на землю, его лицо было красным не от стыда, а от совершенных усилий, и ему даже в голову не пришло скрыть свое состояние. Его приветствовали еще более шумно и радостно, чем обычно. Мерсебек взял его за руку и сказал, что отведет мальчика в святилище бога, чтобы там вознаградить его за труд. Он привел его в святилище Себека, на стенах которого были изображены бог с головой крокодила и бог-покровитель Египта Амон Тебесский в обличии бога Мина.