Читаем Повелитель звуков полностью

Повелитель звуков

Фернандо Триас де Без , Фернандо Триас де Бес

На рассвете мы заснули, обретя утешение в объятиях друг друга. Наши тела снова встретились на брачном ложе — не о том ли мы мечтали, предаваясь самому разнузданному блуду с посторонними? Нежность переполняла наши сердца, и казалось, ничто в этом мире не в силах разлучить нас.

ТристанО ночь любви, спустись над намии забвенье жизни дай нам.ИзольдаО ночь любви, спустись над намии забвенье жизни дай нам.ТристанВ лоне мрака нас укрой, нас у света отними!ИзольдаВ лоне мрака нас укрой, нас у света отними!ТристанПогас теперь последний факел…Изольда Наши мысли, наши страсти…Тристан…все обманы…Изольда…все сомненья…Тристан…все потонет, все исчезнет.Тьмой святой объят, меркнет мир сует.Изольда…все потонет, все исчезнет.Тьмой святой объят, меркнет мир сует.Солнца луч в сердцах наших тает,кротко светят звезды блаженства.ТристанМеня чаруешь ты негой сладкой,и манят очи силой волшебной.ИзольдаГрудь к груди, к устам уста.ТристанДве души в одном дыханье…ИзольдаГаснет взор в немом восторге,весь мир исчез в туманной дали.ТристанГаснет взор в немом восторге,весь мир исчез в туманной дали.ИзольдаТам обманул нас светом день.ТристанПропал без следа тот призрак пустой.

Лишь поцелуи, ласки и объятия… И так до самого рассвета. Когда же мы, утомленные, наконец провалились в глубокий сон, наши руки продолжали свой танец. Ночь вечной любви отступала в тень, начинался день любви земной.

На следующий день Марианна уехала в Дрезден, где у нее был контракт. Мы договорились, что в скором времени соединимся там. Если нам не суждено было соединиться на супружеском ложе, то, по крайней мере, мы могли жить как муж и жена при свете белого дня, не таясь. Марианна пообещала похлопотать перед дирекцией дрезденского театра о том, чтобы мне предоставили место главного тенора.

Наш прощальный поцелуй был полон боли — человеческой боли в душе и сверхчеловеческой в теле, тоски и страдания. Звук вечной любви пожирал нас изнутри.

Я же сел в экипаж и приказал гнать во весь опор. На следующий день должна была состояться премьера «Лоэнгрина». Мне был дан отпуск на два дня, но не на три — до спектакля оставалось всего несколько часов.

После утомительного путешествия я наконец появился в придворном театре. И успел вовремя: уже звучали первые такты увертюры, а замещающий тенор облачился в костюм Лоэнгрина. Это был весьма посредственный певец, который спал и видел, как бы ему занять мое место.

— Роль моя! Снимай костюм! Пока я — главный тенор этого театра! — потребовал я.

— Говори с директором. Он приказал мне петь этим вечером. Где ты был, Людвиг?

Я схватил его за грудки и чуть ли не силой заставил разоблачиться и отдать мне костюм. Кое-кто из труппы попытался нас разнять, но, в конце концов, замещающий тенор поступил нечестно.

Услышав такты моей первой арии, я прибавил шаг и вышел на сцену как раз тогда, когда должен был вступать мой голос. Не зная, кто скрывается среди публики, я едва ли представлял, что бы могло случиться, если бы я не спел в тот вечер…

Перейти на страницу: