Повелители драконов. Книга 2. Пронзая ветер

— Ты сама говорила, что лучше горькая правда, — прошептал он.

Ланетта вздохнула и постаралась взять себя в руки.

— Раз Скульптор смог вылепить из меня Арону, значит, раньше он тоже видел ее? — нейтральным тоном произнесла она.

Коросс долго глядел на девушку. Наконец, он заговорил. Медленно, словно мысленно решая какой-то ребус.

— Видел. Правда, на участников тех давних событий Драконом Лепэром было наложено заклятье потери памяти. Но тот, кто накладывал эти заклятия, мог их и снять, руководствуясь собственными планами. Помнишь Бул рассказывал о своем брате Отоне? Как я понял, Лепэр не раз посещал Миотополь, вселяясь в тело валгавца. И, конечно, он встречался со Скульптором. Он мог излечить его память… А зная, мои чувства к Ароне…

Спохватившись, он погладил плечо девушки.

— Лани, я вижу, что тебе больно. Какой смысл сейчас бередить раны. Я очень сожалею о том, как поступил с тобой. Могу я надеяться на твое прощение?

— Ты задаешь этот вопрос мне, своей кукле, мой сероглазый кукловод? — усмехнулась девушка.

Коросс отвернулся. Подобрав длинную палку, он принялся ворошить костер. Ланетте вдруг стало его жалко. Вздохнув, она положила ему руку на плечо. Он тотчас взял ее ладонь и начал покрывать нежными поцелуями.

— Клянусь, я больше никогда не буду использовать тебя. Мне без разницы, кто ты — Арона или Лани…

— Не надо, Коросс, — негромко попросила она, чувствуя, как предательские слезы наворачиваются у нее на глазах. — Лучше, расскажи мне, что ты планировал делать в случае, если эксперимент удастся. Должна же я знать, что меня ожидает.

— Лани, поверь, я сделаю все, чтобы ты почувствовала себя счастливой!

— Расскажи мне, — снова попросила она.

Молодой человек вздохнул.

— Я был одержим мыслью построить портал, и потратил на него неимоверное количество Истиной Силы. Убедил отца, что нахождение в нашем мире жителя Нижнего Мира с лихвой компенсирует эти траты. А теперь, когда познакомился с тобой, понял, как тогда ошибался. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я мог использовать тебя как Источник, и тем более, я никогда не отдам тебя в распоряжение своих родных.

— Понятно.

Порывисто прижав к себе девушку, Коросс умоляюще проговорил:

— Лани, не надо так! Я понимаю, что вел себя как эгоистичный ребенок. Но, прошу, дай мне еще один шанс!

— Отодвинься, пожалуйста. Мне больно, — попросила Ланетта, потирая плечи.

Синяки и ссадины от туго затянутых веревок еще не прошли. Коросс отстранился, и теперь заговорил спокойным безучастным голосом.

— Во время твоего переноса что-то пошло не так. Вместо того чтобы перебросить тебя в мою Башню, ты перенеслась в Митриль. Я отправился за тобой к Миотополю и попал в ловушку, из которой, казалось, не было выхода. Я стал пленником живых туманов. Мне казалось, что пытка длилась вечно. А потом вдруг являешься ты в образе моей любимой девушки. Я хочу, чтобы ты поняла, как тяжело мне было, когда выяснилось, что твоя внешность — это продукт творческого мастерства Скульптора. Но хуже всего, — тихо добавил он, — было понимать, что девушка, похожая на мою Арону и которая тоже спасла меня, испытывает ко мне чувства, которых я был не достоин.

Ланетта с удивлением почувствовала, как запылали ее и так пылающие обожженные щеки. Она была в смятении. Одна половинка в ней обрадовалась, другая, напротив, залилась слезами.

— Я был в ловушке. Я зависел от тебя. И решил использовать твои чувства себе на пользу, — тихо признался Коросс. — Мне не нравилось это, но у меня не было выбора. Во всяком случае, я так себе это объяснял тогда. Последние годы моей жизни были посвящены лишь воссоединению с Ароной. Я не был в состоянии посмотреть на происходящее по-другому. А потом, когда у озера ты попросила поцеловать себя, я подумал — вот он выход. Если я выпью твою любовь к себе, все станет намного проще. Внушить тебе желание снять защитное кольцо мне не составило никакого труда. Вот только, Лани, я не смог сделать этого.

— Ну почему?!? — всхлипнула Ланетта.

Плакали теперь обе половинки, жившие в ней.

Он притянул ее к себе.

— Твои чувства были такими теплыми, такими родными. Лишиться их было для меня… Ну, не знаю, как сравнить. Все равно, что матери убить ребенка. Сама мысль вдруг показалась кощунственной. Я не смог. А наутро, когда я снова стал крысой, почувствовал себя предателем. Мне казалось, что я предал Арону, свою любовь к ней. Постарался дистанцироваться от тебя, по возможности, не расстраивая. И Данэл со своим странным решением отпустить нас, лишь еще сильнее укрепил меня в правильности своего поведения. Ты вдруг стала представлять реальную угрозу для меня самого.

Слезы лились потоком. И с ними в ее душу снова возвращалась эта глупая любовь. Вопреки всем смыслам на свете.

— И что теперь? — всхлипнула она.