Повелители лошадей (ЛП)

Пока лама ждал, носители колчанов начали готовиться к торжественной встрече. Собрание должно было состояться во владениях Ямуна, примерно в ста футах от юрты кахана, на большой открытой площадке, окруженной палатками ханов Кашиков. На дальнем конце поляны был разведен костер, сложенный из ценных кусков дерева. Штандарт смерти кахана был перенесен от юрты Ямуна и водружен на краю круга напротив костра. Мальчики тщательно подметали землю широкими щетками, а другие раскатывали коврики двумя дугами, чтобы обеспечить сидячие места. За пределами круга курултая слуги заваривали чай на небольших кострах, готовясь к приезду ханов. Кожаные мешки, сделанные из шкур лошадиных голов, были наполнены кумысом и выставлены вместе с половниками. Специальные места для Баялун и Джада были установлены под штандартом с черными хвостами яка. Между ними было специальное, свободное место для ушедшего кахана.

Рог издал хриплую, фальшивую ноту. Он легко прозвучал сквозь приглушенный топот колчаноносцев. Они быстро закончили свои дела, и отошли к краям круга. Ханы начали прибывать и занимать места. Те ханы, которые были дружественны Баялун, садились слева от штандарта, рядом с ее местом, в то время как сторонники Джада занимали места справа. Большинство ханов занимали места вдали как от принца, так и от хадун, заявляя о своем нынешнем нейтралитете.

Места на коврах начали заполняться. Решив, что там, где он находился, он больше ничего не может сделать, Коджа поспешил найти место с хорошим обзором происходящего, пока не стало слишком поздно. Священник протиснулся внутрь, отыскав свободное место среди плотно сидящих Туйганов. Как иностранец, он не имел права голоса на процессе, но даже то, что ему разрешили наблюдать, было большой привилегией.

Снова протрубил рог. С дальней стороны собрания вошла Мать Баялун, Чанар следовал в нескольких шагах позади. Хадун оделась в белые одежды, ее длинные распущенные волосы были наполовину скрыты белой шалью. На шее у нее висел широкий пояс, расшитый синими и красными полосками. Она медленно, но твердо пересекла круг, чтобы занять свое место во главе собрания. Чанар занял место среди ханов, сидевших слева.

Рог протрубил в третий раз. Коджа, сидевший между чопорным командиром Кашиков в черной мантии и рыгающим ханом с сальными волосами, имени которого он не знал, напрягся в ожидании. Однако вместо ожидаемого сюрприза Коджа был разочарован, увидев, что только Джад и Гоюк отважились присоединиться к курултаю. Принц сел на свое место, едва заметив свою мачеху. Гоюк тихо стоял позади него, готовый дать совет сыну кахана.

Ханы замолчали, ожидая первых слов заседания. По традиции, оно было произнесено сыном усопшего. Джад поднял руку и подождал, пока утихнут последние бормочущие ханы. Довольный тем, что привлек их внимание, принц встал перед собравшейся знатью.

— Джадаран из клана Хокун приветствует вас. Он приветствует вас, как хан Туйгана. Пусть этот совет начнется.

С этими словами совет был открыт. Обычай предоставлял честь произнести следующую речь командиру Кашиков.

Внезапно раздался сильный, ясный голос. — Прославленный юноша, сын нашего возлюбленного кахана, командующий тысячами воинов просит, чтобы его выслушали. При этих словах по скоплению ханов прокатился гул возбуждения. Говоривший обратился с просьбой на самом уважительном языке, используя все надлежащие формы и интонации, но это был не командир Кашиков. В дальнем конце совета Шагадай с волчьим лицом, в рваном и грязном халате, встал, чтобы обратиться к принцу. На нем был грязно-белый тюрбан в стиле западных кланов. Не дожидаясь, пока его признают, он протиснулся в центр круга.

Командир Кашиков, сидевший рядом с Джадом, впился взглядом в говорившего. Этот выскочка намеренно оскорбил его. Командир посмотрел на Джада, ища совета, но принц был в таком, же замешательстве, как и он. Гоюк наклонился вперед и прошептал что-то на ухо принцу. Джад произнес несколько слов в ответ, очевидно, обсуждая со стариком, что можно сделать. Рядом с ним сидела Баялун, ничуть не тронутая неожиданным поворотом. Слабая улыбка заиграла на ее губах. Наконец Джадаран взглянул на хана-выскочку. Бросив покорный взгляд в сторону командира, принц уступил, произнеся требуемую от него формулу. — Как руководитель этого курултая, я хочу услышать, что скажет Шагадай.

— Да пребудет благодарность Тейласа  благородному принцу, — ответил хан-отступник. Теперь, когда его узнали, он повернулся к своим родовитым собратьям. — Послушайте меня, ханы. Знайте, что я — Шагадай из Уэсгира.

— Я не буду тратить время на пересказ деяний моей семьи или всего величия кахана. Эти вещи мы знаем. Вместо этого я задаю вопрос, который нас всех интересует — где кахан? Где тот, кто привел наш народ к величию? Они, — крикнул он, поворачиваясь к Джаду, — говорят, что он погиб. И все же они ничего не делают! Джад напрягся и приготовился прервать его, когда Гоюк снова прошептал ему на ухо. Принц прикусил губу и коротко кивнул, ожидая продолжения от Шагадая.