Повелители Огня (СИ)

С каждым шагом стена проступала все четче и делалась темнее. Когда сквозь дождь уже можно было разглядеть лоснящийся мокрый склон, Морко замер и посмотрел под ноги. Дженни тоже уставилась на разверзшийся перед ней обрыв. Последние дома улицы Каменотесов нависали над старой выработкой, откуда когда-то извлекали строительный камень, да и склон Вулкана перед ними все еще хранил следы инструментов. Вот он — рукой подать! Да только между краем мостовой и обрывистым скатом оказался старый карьер, на дне которого медленно текла струя грязной воды. Дождевые потоки, сбежавшие с горы, превратили яму в подобие крепостного рва. Где-то поблизости поток журчал громче, сливаясь под землю — в темное царство ратлеров.

— Вот она, Башня Безумия, — произнес Морко.

Дженни оглянулась — гоблин задрал голову и смотрел вверх, на склон Вулкана. Он часто моргал, когда дождевые капли попадали в глаза, но упрямо пялился на темный высокий силуэт Башни, который торчал среди серого марева. Черный, мрачный силуэт. Башня вырастала из одинокого утеса, выпирающего из тела горы над заброшенным карьером. Иногда струи дождя закрывали основание Башни, тогда казалось, что черный гигант висит в пустоте, а украшающие стены крылатые статуи демонов несут его сквозь насыщенный влагой тяжелый воздух.

— Какая страшная, — завороженно сказал Дженни. — Соответствует названию.

— Она называется Башней Безумия с тех самых пор, как выстроивший ее архитектор бросился с верхушки вниз, — беспристрастно пояснил Морко. — Вот как раз где мы стоит, небось, и шмякнулся. На это самое место.

Дженни испуганно попятилась, глядя под ноги. Но на камнях, конечно, не было никаких следов той давней трагедии, сейчас их покрывали только вода и грязь. А гоблина вообще ничуть не трогала смерть безумца, случившаяся давным-давно. Он рассматривал подступы к Башне. И, надо сказать, картина не радовала — подобраться к цели снизу казалось совершенно невозможным.

— Морко, а как ты проникал на Вулкан раньше? Ну, тогда, до всего этого. А?

Гоблин ощерил клыки, что означало мечтательную улыбку.

— Славное было времечко. Эх, и повеселился я тогда! Мы отыскали вырубленный в скале проход. Он остался, должно быть, с тех самых пор, как будущие Повелители Огня обшаривали гору в поисках червей и искали убежище понадежней. Им тогда доставалось от моих предков. Вечная грязь свидетельница их унижениям! А когда я нашел этот ход в скале, прежние счастливые денечки ненадолго вернулись. Мы с корешами на целых три года стали грозой лордов! Сколько вилл разорили, скольких сторожей и лакеев покалечили! Я был владыкой Вулкана, вот как! Повелители Огня пускали дым из ушей от бессильной злобы.

Дженни удивилась страстности, с которой гоблин вспоминал свои подвиги. А Морко Гучих сжал кулаки и с ненавистью уставился сквозь дождь на громаду Вулкана. Он жаждал мести.

— Этим ходом можно сейчас воспользоваться? — поторопилась спросить Дженни, чтобы поскорее увести мысли гоблина от жестоких воспоминаний.

— Нет, — Морко наконец опустил голову, его улыбка пропала. — Повелители Огня нашли нашу пещеру. Так нас и выследили.

— А ты помнишь Повелителя, который сжег твою банду?

— Нет, — гоблин покачал головой. — Я-то был уверен, что мы в безопасности. Убежище казалось надежным — второй этаж вполне респектабельного дома. На нижнем этаже была мастерская ювелира, а мы арендовали комнаты наверху. И вот как-то под вечер, когда мы заливали вином наш последний успех…

— Не рассказывай, не надо, — попросила Дженни. Она знала, как это тяжело.

— Жена Квестина заказала ювелиру какую-то безделушку, — произнес Морко. — На свою беду именно в тот самый вечер она пришла в мастерскую. Ну и… вот. Квестин появился, когда огонь уже почти погасили. Он бросился в дымящиеся развалины, когда еще рушились обгоревшие перекрытия, так мне рассказывали после. Он искал жену, но жив был только гоблин Морко Гучих. Господин Квестин заметил меня, разгреб тлеющие угли, у него до сих пор на ладонях шрамы. Я пришел в себя, ничего не видел, ослеп от дыма и жара. Понял только, что меня куда-то волокут. Ну и вцепился Квестину в горло. Я был слаб, как новорожденный, так что он легко оторвал мои пальцы от шеи. И сказал, что теперь точно видит, что я еще жив. Пока гоблин жив, он дерется. Пока гоблин дерется — он жив.

Дженни не знала, что сказать… поэтому смолчала. Морко тоже выдержал долгую паузу, потом тихо пробормотал:

— Не вижу, как туда забраться. Но способ должен быть. Должен быть!

Дженни снова уставилась на склон, по которому стекали мутные струйки. Дождь, мелкий, как цветочная пыльца, сыпался с серого неба, сквозь его пелену подслеповато пялились красные окна вилл лордов. Капли стекали по лицу Дженни, повисали на ресницах… Ее взгляд остановился на скальном выступе, торчащем в стороне от утеса, на котором громоздилась Башня Безумия. Ближе к этому краю провала, отделявшего Вулкан от улицы Каменотесов, не наблюдалось ничего. Но и до этого места от Дженни ох, как далеко… и тут ее осенило!