Повелители Огня (СИ)

Дженни кивнула — мол, помогу. Они отошли в сторону. Папаша потребовал кружку пива и в их сторону не глядел. Тем временем воришка сделал последний глоток и направился к стойке. Он уже наметил жертву — грузного мужчину в замызганном фартуке и с квадратным красным лицом. Похоже, трудится в лавке неподалеку и решил сделать перерыв — заскочить в «Удачу» хлебнуть пивка. Выбор воришки был очевиден: краснолицый дядька торопится, поэтому не так внимателен.

Когда злодей покинул тень, Дженни разглядела его как следует. Таких типов лучше запоминать, мало ли как с ним еще столкнешься! Лучше знать его в лицо. Тем более, если говорить о лице, то тут и запоминать-то нечего! Маленькая остренькая мордочка, впалые щеки и тонкие бледные губы. Ну и глубоко посаженные крошечные глазки. Сейчас эти глазки, не отрываясь, следили за краснолицым детиной в фартуке. А тот жадно хлебал пиво большими глотками. Это была вторая его кружка, и он вот-вот должен был уйти.

Эрик с Дженни разошлись в стороны, как будто они не вместе. Дженни стала озираться с растерянным видом, как будто не понимала, где находится и как ее занесло в такое место. Эрик оказался за спиной воришки в тот самый момент, когда он вытянул кошель, заткнутый краснолицым сзади под завязки фартука. Проделав этот трюк, преступник попятился, Дженни сделала неловкий шаг в сторону, столкнулась с ним и испуганно пискнула, прижимая ладони к щекам. Воришка вздрогнул — он же собирался тихо-тихо прокрасться к выходу и никому не попасться на глаза, пока краснолицый лавочник допивает свое пиво.

Эрик аккуратно вытянул из его кармана кошель краснолицего, ловко ссыпал монеты в свой карман и бросил пустой кошель к ногам жулика.

— Ой, простите, я такая неловкая! — Дженни, изображая конфуз, взяла воришку за рукав. — Из-за меня вы кошелек выронили! Вот он на полу!

— А… э… — воришка выдернул рукав из пальцев Дженни, и тут заметил, как краснолицый лавочник с грохотом опустил опустошенную кружку на стойку и развернулся в его сторону.

Дженни, указывающая на кошелек, оказалась точно перед ним. И уж свой-то кошелек он не мог не узнать.

Его широкая красная ладонь полезла за спину — туда, где кошельку полагалось находиться. Убедившись в том, что его обокрали, лавочник взревел и бросился к воришке, тот попытался ускользнуть, но Дженни была между ним и дверью, преступник метнулся в сторону, вывернулся было из-под лапищ краснолицего… и споткнулся. Даже не успев сообразить, обо что это зацепилась его нога, он полетел на пол. Лавочник сгреб его за шиворот и одним махом вздернул в воздух, так что башмаки преступника заскребли по полу.

Несколько человек, оказавшихся рядом, отшатнулись, другие, наоборот, придвинулись ближе или встали из-за столов, чтобы лучше видеть, как лавочник будет бить пойманного злодея. А тот уже ревел вовсю, тряся пойманного злодея:

— Весперова задница! Где мои деньги, скотина?! Кошелек пуст! Куда ты успел прибрать монеты?!

Папаша Бурмаль допил пиво и двинулся к выходу, расталкивая любопытных. Эрик с Дженни догнали его на улице.

— Похоже, мне понравится столичная жизнь, — бренча монетами в кармане, заявил Эрик.

— Он тебя не сильно задел, когда ты подножку ставил? — спросила Дженни.

— Ерунда!

Эрик осмотрел вывески по обеим сторонам улицы, потом, ловко протискиваясь между спешащими горожанами, устремился к лавке. Вернувшись, вручил Дженни местное лакомство — красный леденец, формой напоминающий язык пламени.

— Это называется: «Закуска Повелителя Огня», — сообщил он и показал кулек. — Я всем купил.

* * *

На площади Тысячи Столбов уже собралась толпа. Слух о новой труппе, явившейся в Эверон, успел облететь ближайшие кварталы, стали собираться зеваки. Откуда-то появились два десятка служителей в одинаковых серых камзолах, они окружили фургон и не давали любопытствующей публике приблизиться. Это было очень кстати, потому что готовить сцену сподручнее, когда никто не суется под руку.

К удивлению Дженни, распоряжался серыми камзолами не кто иной, как невзрачный сутулый смотритель, которому Папаша сунул денег. Оказывается, этот скромно выглядящий человечек — большая шишка! Как непросто устроена жизнь столицы!

Бурмаль с юными спутниками миновал цепочку охраны и подошел к фургону. Там уже все было готово для выступления. Немногословный и сдержанный Пьер — старший из деток Бурмаля, как всегда, мало говорил и успевал много сделать. Откинутый борт фургона превратился в сцену, над ней были натянуты канаты, украшенные яркими флажками, Анна поправляла складки занавеса, а Сейша выдувала пробные трели из медного рожка, готовясь сопровождать музыкой выход действующих лиц на сцену. Над всеми возвышался тролль, смущенный и подавленный. Застенчивого великана пугала толпа.

— Он отлично помог, — кивнул в его сторону Пьер. — Послушный, понятливый и скромный. Молодец, Борд!

— Борд? — спросил Папаша. Он, хотя и долго беседовал с троллем в пути, так и не удосужился узнать его имя.

— Бордоймогоркимбах, — пояснил тролль. — Но можно и Борд. Я знаю, что короткие существа предпочитают короткие имена.