Повелительница барсов. Попаданка и строптивый (СИ)

В смятении я стояла, не смея обернуться к Лиэру, боясь увидеть в его глазах понимание, какого рода трудности я испытываю.

В памяти прозвучали слова клановой целительницы “сегодня ночью она воспользовалась именно твоим желанием, чтобы воплотить задуманное”.

Неужели это правда? Получается, Лиэр нравился и мне тоже?

Я вспомнила нашу первую встречу, детально воссоздавая все чувства. Я любовалась двуликим, но скорее как произведением искусства, а до того, как он спас мне жизнь еще и боялась.

Передо мной встала сцена на постоялом дворе, когда Лиэр предложил мне себя, и я отказалась. Кошка тогда еще спала. Неужели то тягучее сладостное томление, при мысли о том, что могло бы произойти между нами, было действительно моим?

В памяти один за другим пронеслись десятки случаев, когда я тайком задерживала взгляд на оборотне и тут же отводила прочь.

В родном мире я привыкла хранить втайне свои чувства и симпатии. Но здесь, в Эритее, я могу выбирать. Велик соблазн протянуть руку к этому совершенному телу и взять то, что принадлежит мне по праву госпожи. Но пусть в этом мире никто не станет думать о желаниях раба, я все же не могу относиться к мужчине как к вещи.

Что же думает обо мне этот оборотень?

Я подошла к барсу, что стоял на том же месте, и протянула руку, чтобы отбросить с его лица серебристую прядь, но уронила, так и не коснувшись. Очередное воспоминание хлестнуло обжигающей пощечиной: “Человечки не могут удовлетворить оборотня полностью. Потому что у них нет зверя” – говори Лиэр.

Вспомнила полные страсти стоны наложника, когда на нем скакала Нигатар, и сердце обожгло горьким разочарованием. Едва ли его заинтересует простая человечка.

Теперь понятно, почему он так внимательно и настороженно смотрит: старается понять, кто сейчас говорит с ним: я или древняя кошка.

Мне захотелось немедленно выбежать прочь. Вынырнуть из дум, полных смятения и стыда заставил голос оборотня, в котором звучала неподдельная тревога:

- Моя лассара? С вами все в порядке?

Кажется, он обращался ко мне не в первый раз.

- Лучше не бывает – ответила я, выдавая насквозь фальшивую улыбку – Как тебе новые апартаменты, устраивают?

- Моя лассара слишком щедра к предателю – ровным тоном произнес барс, глядя в пол, словно бы в приступе раскаяния.

Ну-ну. Прячет глаза, чтобы я не заметила его разочарование?

Горло сдавило спазмом от непролитых слез. Все повторяется. Все как тогда, в моем мире: только на этот раз мне предпочли не другую женщину, а оборотницу, живущую в моем же теле. Судьба смеется надо мной!

Впрочем, стоит ли скорбеть о том, кто не был моим ни минуты? К чему привязанности там, откуда я, так или иначе, уйду?

- Ты спас мне жизнь, я спасла твою. Мы в расчете, Лиэр – я протянула оборотню кинжал, который некогда присвоила, выставив эрда Делиса из его собственного шатра. Тот самый, с бирюзой на рукояти – Возьми. Мне он больше не нужен.

Лиэр Делис

Я покушался на нее, но она спасла меня и какой ценой! Принесла в жертву невинность, которую хранят все северные жрицы.

Но наслаждение близостью было неполным, потому что вскоре я осознал: это не Реджина, а оборотница, живущая в ней, яростно насаживается на мой член.

Я был опустошен ее страстью и полностью здоров, но чувствовал себя последним подлецом и идиотом, потому что не остановил древнюю кошку. Потерял голову и не помешал ей выбрать ту позу, что наверняка нанесла вред человеческому телу маленькой жрицы.

Когда Реджина потеряла сознание, а после заметалась в горячечном бреду, я, как малолетний котенок, ринулся искать помощи старшего.

Красная татуировка на запястье Рэя Солера повторяла рисунок на руке Реджины, и я понял: они пара, соединенная демиургом. Эта мысль обожгла сердце каленым железом, но, я отбросил ревность, понимая, что никто лучше истинного не сможет помочь Реджине.

Я не находил себе места, маясь от волнения и вынужденного бездействия в шикарных покоях гарема. Я должен быть с ней рядом!

Пусть никогда я больше не попаду в ее постель, но должность телохранителя примирила бы меня с положением вещей. Так, я мог бы принести ей хоть какую-то пользу. Статус наложника тяготил, словно я нацепил на себя чужую одежду не по размеру.

Реджина спасла меня, но какой мне от этого прок? Лучше умереть от ран, чем коротать дни в расшитых серебром одеяниях, среди шелковых подушек, периодически купаясь в ванне с розовыми лепестками, ожидая, когда повелительница вспомнит о своем рабе. Особенно если знать, что она точно не вспомнит!

Ведь тогда, на постоялом дворе, она мне отказала. Значит, ей самой я совсем неинтересен. А после того, что со мной в ее теле вытворяла оборотница, человечка не сможет смотреть на меня без ужаса.

Древнюю кошку я наказать не смогу, но до сумасшедшей суки Морлотты способен дотянуться, чтобы по-тихому спустить с нее шкуру.

В глазах клана и лассары я предатель, мне нет нужды заботиться о репутации. Для любого из сородичей я воин, ставший мальчиком для наслаждений – ниже падать некуда.