Повелительница барсов. Попаданка и строптивый (СИ)

Теперь Гиал умасливает меня, пытаясь примкнуть к тому, кого считает сильнейшим, то есть ко мне. Он либо готов жить в моей тени, либо выжидает момент, когда я буду остро нуждаться в его помощи, чтобы сделать меня марионеткой и снова получить вожделенную власть.

Я почувствовала, что от напряженных размышлений у меня начинается мигрень. Головоломка, в которую я угодила, понятней не стала: в нее лишь ввели новые переменные, от которых я не знала, чего ожидать.

Пока что я решила принять “подарочек”. Буду внимательно следить за Флоренсом. Он может стать ключом к истинным намереньям своего предыдущего господина. А еще его можно заставить принести такую же клятву верности, как Лиэра. Тогда я смогу использовать котоэльфа по полной программе, не боясь предательства.

Впрочем, любого можно поставить в положение, когда он будет готов предать все свои идеалы и даже погибнуть ради сохранения жизни дорогих ему существ. Так что при определенных обстоятельствах клятва может и не спасти меня от предательства подарочка.

Значит, попробуем сделать вид, что я поверила в слова Флоренса и раскаяние Гиала, якобы озабоченного одним лишь благоденствием клана. Но мне наверняка поставят в вину то, что я не вступилась за эрда Солера, которому Гиал приходится сводным братом и почти наверняка другом.

Когда Флоренс окончил массаж, я поднялась, кутаясь в халат и делая вид, что не особо стесняюсь: ведь не может же могучая повелительница барсов краснеть при виде слуги, не смеющего поднять взгляд? По сути, я должна относиться к нему как к вещи… какая средневековая дикость. Во что я превращаюсь?

Я шла в свои покои. Эльфобарс бесшумно крался чуть позади, заставляя меня нервничать. Нет, правда, мне было бы значительно спокойнее, если бы я слышала его шаги. Может, стоило сказать ему, чтобы топал погромче? Удивительно, но походку эрда Делиса после того, как обзавелась зверем, я всегда слышала. Может, в случае с Флоренсом сказывается эльфийская кровь? Говорят, остроухие — мастера маскировки и передвигаются бесшумно, как призраки.

Вернувшись в спальню, я застала Далию, что продолжала раскладывать мои вещи. Шкафы в качестве системы хранения здесь были непопулярны, только всевозможные сундуки. Самый маленький мог быть размером с коробку из-под бумаги, а в самом большом я смогла бы без труда уместиться лежа.

Порой вещи хранились на полках, расположенных в стеновых нишах. Стеллажи встречались, но только в некоторых библиотеках.

Еще местные интерьеры славились яркими тяжелыми коврами, огромным количеством подушек, разнообразными диванами и низкими столиками. Их столешницы обычно были шести-или восьмиугольными, реже круглыми. Так выглядела обстановка почти любых покоев, встречавшихся мне в резиденции, за исключением тронного зала.

— Флоренс, иди к Гиалу и скажи, если мне немедленно не вернут Тефру, он потеряет нечто большее, чем простого прислужника.

— Слушаюсь, лассара.

Полукровка побледнел, а потом изящно поклонился и стремительно покинул покои.

Служанку мне вернули сразу, не прошло и пяти минут.

— Где ты была? С тобой все в порядке? — набросилась я с расспросами на Тефру.

— Со мной все хорошо, эйна. Меня остановили стражники и заперли в какой-то комнате, но вреда никто не причинил.

— Их счастье, — мрачно произнесла я. Велела Терфе помочь мне с одеждой, а Флоренсу с прической и приказала дежурившей у дверей покоев служанке позвать мне Гиала.

Флоренс подсказал мне, что посетителей принимают в малом зале для аудиенций, и показал туда дорогу. Тефру я тоже взяла с собой. Привыкнут видеть ее рядом с повелительницей сейчас — поостерегутся прикасаться в будущем. За нашей процессией шествовали четверо стражей, у каждого из которых на поясе висело по внушительному изогнутому мечу.

Когда мы шли по третьему двору и уже достигли ступеней нужного строения, я услышала знакомый звук и замерла. Плеть. Кого-то неподалеку яростно и беспощадно избивали, и я должна узнать кого.

Дорожка вела к стене, окружавшей двор, и упиралась в небольшую площадку. В центре ее стояли вбитые в землю столбы с поперечной перекладиной, на которой болтались цепи. Сейчас здесь был прикован обнаженный до пояса барс. Он еще не обвис в цепях и стоял сам, но его могучий торс весь был красным от крови, которой пропитались и волосы. Двое мрачного вида воинов наносили ему удары плетями: один бил по спине, другой по груди. Барс едва стоял, но ни единого стона не сорвалось с его губ.

Рядом, удовлетворенно наблюдая за наказанием, стояла Морлотта.

— Остановитесь! — произнесла я, и воины замерли.

Сестра эрда Солера обернулась, и я прочла на ее лице досаду и ненависть. Оборотница поклонилась мне, но ее горящий яростью взгляд никого не мог обмануть.

— Что здесь происходит? — поинтересовалась я.

— Мне донесли, что этот кот пытался убить вас в оазисе Хеймер. Я опросила воинов, и все они подтвердили это. Лассара никогда прежде не была в наших землях и не знает, что наказание за подобный проступок — смерть. Мы здесь лишь вершим правосудие.