Повелительница драконов

Храбан выглядел усталым, его движения утратили спокойствие и силу, он казался рассеянным. Его одежда была вся в грязи и черной саже, и Талианна заметила царапину на его правой щеке, недавно переставшую кровоточить, потому что корочка на ней была еще очень светлой. Не говоря ни слова, он сел перед Талианной, поджав ноги, положил руки на колени и движением головы дал понять своему спутнику-рептилии, чтобы тот последовал его примеру. Хрхон обстоятельно уселся на землю, втянул в себя ноги и действительно стал похож на черепаху, которая сто лет тому назад забыла перестать расти. Взгляд его темных глаз беспокойно перемещался с Талианны на Гедельфи и обратно.

— Кто пришел? — спросил вдруг Гедельфи.

Он поднял глаза, так точно посмотрел в сторону Храбана, как будто мог его видеть, вдруг повернул голову и потянул носом, не скрывая этого. Талианна подумала, что он, видимо, почуял вагу. Она тоже не могла не заметить резкого запаха рептилии, когда впервые встретила Хрхона.

— Храбан, — ответил воин вместо Талианны.

— А кто еще? — Гедельфи принюхался снова. — С тобой что-то есть. Не-человек.

Храбан кивнул.

— Хрхон, — сказал он. — Мой телохранитель. Он вага. Половина моих воинов — не-люди. Разве Талианна ничего тебе об этом не рассказала?

С этими словами он взглянул на Талианну вопросительно и одновременно укоризненно, так что она развела руками и пояснила:

— Он не спрашивал.

— Вот как? — морщины на лбу Храбана стали глубже. — Это правда, старик? Я всегда считал, что слепцы особенно жаждут узнать, что происходит.

— Мне не нужно ничего узнавать о вас, — враждебно ответил Гедельфи. — Я знаю, кто вы.

Храбан вздохнул, приготовился к резкому ответу, но ограничился тем, что снова вздохнул и покачал головой.

— Стало быть, ты думаешь, что знаешь, кто мы, — только и сказал он.

Гедельфи поджал губы.

— Я не думаю, — подчеркнул он. — Я это знаю.

— Откуда? — сказал Храбан.

— Я стар, — ответил Гедельфи, — очень стар, Храбан. Мне известно то, о чем сегодня знают лишь немногие, известно, какой власти вы служите. Я знал, что вы явитесь, как стервятники, чтобы закончить то, что те… — Он запнулся на мгновение, — что другие не исполнили, — закончил он наконец.

Талианна была полностью уверена, что в действительности он хотел сказать нечто совершенно иное.

Храбан смерил слепого очень долгим испытующим взглядом.

— Значит, ты знал, — наконец произнес он. Потом он засмеялся, слегка присел и сделал размашистое движение рукой. — Не похоже на то, чтобы кто-то здесь знал, что может случиться.

Гедельфи фыркнул.

— Они были глупцами, — убежденно сказал он. — Я их предупреждал, и другие тоже. Но они нас не слушали, и со временем я уже ничего не говорил.

— И надеялся, что мог ошибиться, — добавил Храбан.

На этот раз Гедельфи ответил не сразу.

— Нет, — сказал он наконец. — Вернее, все шло хорошо, и я мог бы не дожить. А теперь все пропало. Я умру до того, как… — На мгновение он умолк, откинул голову и закрыл глаза, и Талианна знала, что таким образом он пытается почувствовать тепло солнца и узнать его положение на небе, что для зрячего было невозможным, и этим он постоянно поражал Талианну и других детей. — Еще до захода солнца, — наконец сказал он.

— Что за чепуху ты несешь? — испуганно спросила Талианна. — Ты не умрешь, Гедельфи. Ты цел, и я присматриваю за тобой.

Инстинктивно она протянула руку к руке старика, но Гедельфи отдернул свои пальцы. Талианна растерянно перевела взгляд с него на Храбана и обратно.

— Оставь, дитя, — сказал Гедельфи холодно, без малейшей попытки утешить или объяснить, даже агрессивно. — Твои слова приятно слышать, но я знаю, что случится: мы все умрем.

— Ну что ты говоришь! — вспылила Талианна. — Мы в безопасности, Гедельфи. Воины Храбана позаботятся о нас, и… и я же буду с тобой! — В поисках поддержки она обратилась к командиру наемников. — Скажи же что-нибудь, Храбан! — взмолилась она.

Храбан посмотрел на нее, но в его глазах было что-то такое, что лишь усилило страх Талианны.

— Я хотел поговорить с тобой об этом, — сказал он и показал на Гедельфи. — Ты любишь этого старика, не так ли? И ты нужна ему.

— Да, — гневно ответила Талианна. Ее взбесила манера Храбана говорить о Гедельфи. Он говорил о слепом как о человеке, который не слышит, что говорят о нем. Его поведение было по меньшей мере невежливым, если не оскорбительным. — Почему вы спрашиваете?

— Потому что мы не можем взять с собой такого старого и к тому же слепого человека, как он, — ответил Храбан. — Для нас это оказалось бы слишком большим бременем. Не говоря уже о том, что наш образ жизни убил бы его за неделю.

— Я… я не понимаю, — пробормотала Талианна. — Что вы хотите этим сказать, что не возьмете его? Неужели вы хотите оставить его здесь?

Гедельфи фыркнул.

— Этим он хочет сказать, что…

— Я хочу сказать, — повысив голос, очень быстро перебил его Храбан, — что я поразмыслил о тебе и об этих людях, Талианна. Ты говоришь, что твоя семья мертва. Из этих людей кто-нибудь тебе родня?

Талианна ответила отрицательно, и снова Храбан смотрел на нее бесконечно долгую секунду.