Повелительница каменных монстров

Перед глазами отчего-то промелькнули воспоминания моего осмотра Ариэллой. Её нежные пальчики скользили по коже моего плечам, медленно поглаживая небольшие дорожки от шрамов, но я ничего не ощущал. Совсем ничего. Её прикосновения больше не взрывали внутри огненные фейерверки, не давили горло, не заставляли желать их больше глотка воздуха.

— Кайлан, тебе следует научиться относиться к другим чуть уважительнее, — отчитала меня Дикарка, покачав головой.

Я лишь кивнул ей в ответ, потому что оправдываться и пытаться доказать, что на самом деле я хороший, не хотелось.

Мысли улетучились на час ранее, когда я сидел в библиотеке под пристальным надзором двух пар глаз горгулий и ждал вердикта от нашего лучшего лекаря, иначе Ари просто и не назвать.

— Я чувствую магию под твоей кожей, но не понимаю её источник, не могу уловить его. Она не излучает негативные вибрации, но в то же время будто бы вредит тебе, — покачала головой Ариэлла, когда закончила с осмотром.

— Слушай, я сам как сгусток негативной энергии, было бы неплохо, если бы ты не стала передавать свои предположения ректору! Ты ведь и сама ни в чём не уверена, а он обязательно начнёт читать мне морали и твердить, что я должен пройти полное обследование.

— Кайлан, это ранение может быть опасным для тебя!

— Ариэлла, это только моё дело! Ректор ничего не должен знать! Мне уже не больно! Пообещай!

— Только при условии, что ты покажешься Рихтеру. Возможно, ему известны истоки магии, пульсирующей под твоими шрамами. В этих делах он опытнее меня.

Я негромко цокнул языком, понимая, что просто так она меня точно не отпустит.

— Я поговорю с братом, но не сейчас!

— Если ты не поговоришь с ним!.. — Ариэлла поджала губки и насупилась.

— Поговорю! — бросил я напоследок, спеша как можно быстрее отыскать Дикарку и убедиться, что она в порядке, потому что в душе вдруг поднялось волнение.

Войдя в столовую, где оставалось всего несколько адептов, мы с Дикаркой и её мелким ушастым другом заняли столик. Пока они болтали о чём-то своём, я вызвался принести наш ужин. Мне просто следовало обдумать всё, успокоиться, побыть хотя бы пару минут наедине с собой… Слишком многое свалилось на голову вместе с воспоминаниями Дикарки. Она может управлять временем и вызволить из временной ловушки Гарольда? Именно этого добивался король? И если она сделает это, сможет ли король справиться со своим хитрым помощником? Не проще ли оставить его в этой ловушке? Или они боятся, что орден Ледяной смерти снова начнёт набирать обороты, если король не восстановит тот самый баланс сил, который нарушил вместе со своими помощниками, приняв сыворотку бессмертия?

Поставив поднос с ужином на стол, я покосился на Мейса, быстро замолкнувшего, как только я пришёл.

— Если у вас свои секретики, то я могу пересесть за другой стол! — предложил я, слыша обиду, звучащую в собственном голосе.

Мейс развёл своими пушистыми ладошками, будто бы показывал всем своим видом, что меня никто не держит и не просит оставаться вместе с ними.

— Кайлан, всё хорошо! Мы с Мейсом говорили о моём возвращении домой и о связи фамильяров, которая сложилась между нами. Я должна буду вернуться домой, но я не уверена, что имею право забирать его с собой. Здесь у малыша семья.

— Мейс не малыш, и семья Мейса отныне и вовек — Эйвери! — заявил мохнатый, вздёрнув свой вытянутый носик вверх.

— Брось, Дикарка… Если уж горгульи в вашем мире чувствуют себя прекрасно, то этот гуманоид тем более освоится. А что насчёт драконов? В вашем мире есть драконы?

— Нет… Драконы в нашем мире умирают. — Она опустила голову и принялась теребить свои пальцы.

Ладно… Приглашение в гости я не получу. Впрочем, я его и не ждал. Вот только что делать с болью, которая появилась где-то за рёбрами, я не имел и малейшего понятия, как и не мог найти ответ на вопрос, отчего мне так неприятно всё это.

— Расскажи чуть больше о своих видениях: что ты видела, и уверена ли ты, что это были именно воспоминания, а не… Навязанные магией видения, скажем?

— Я точно знаю, что всё это произошло… Я видела смерть своего наставника… Видела слёзы мамы… Я видела отца, превратившегося в бесчувственного беспринципного зверя… Всё, что ему нужно — власть. Ради этой власти он и собрался отдать меня замуж.

— А имя своего жениха ты, случайно, не вспомнила?

Конечно, вероятность того, что её наречённый тот, кого так пытается достать из ловушки король, крайне мала, но мне отчего-то захотелось спросить именно об этом.

— Нет. Я знаю только то, что наша помолвка должна разорваться на восьмое полнолуние, если мы не успеем заключить брак. И это лишь в том случае, если отец не принёс ему клятву крови…

— Сложно у вас всё, — помотал головой я и принялся хлебать суп из омаров.

Говорить с Дикаркой о нашей фальшивой свадьбе я не стал: и без того было ясно, что теперь она не нуждается во мне. И эта ночь в одной постели ничего не значила для неё.

Перед глазами вспышкой навязанных воспоминаний появилось лицо мужчины. Я не знал его, не видел раньше, но он казался мне каким-то знакомым.