Повелительница каменных монстров

— Я искал тебя, чтобы поговорить! То, что происходит с тобой… — Рихтер стиснул зубы, пытаясь подобрать слова, а я закатил глаза и хотел уже попросить его не играть в заботливого старшего брата, но не успел этого сделать. — Я проходил через нечто подобное… Впрочем, ты и сам это прекрасно знаешь. Это ощущение опустошённости, которое медленно разъедает и становится невыносимым. Пока ты не замечаешь этого, но с каждым днём будет тяжелее бороться с желанием послать всё к чертям, просто лечь и умереть… Однако есть способ избежать этого.

— Нет никаких способов, и ты это прекрасно знаешь. Я не посмею просить Эйвери остаться со мной. Рихтер, я буду делать всё, чтобы она слушала своё сердце, и если оно говорит, что она должна вернуться и стать королевой, то так тому и быть. Ты сделал бы для Ариэллы то же самое.

Рихтер кивнул. Он потёр виски большими пальцами своих рук, а затем тяжело вздохнул.

— Интересно, дашь ли ты мне когда-нибудь договорить, не перебивая меня? Ты никогда не даёшь мне закончить мысль, о чём бы мы с тобой не общались, но в этот раз я всё-таки попробую: есть другой способ… Дракона убивает неразделённая любовь, но если Эйвери испытывает к тебе похожие чувства, то вам достаточно просто поговорить.

— Я разберусь! — процедил я.

Мне не хотелось просить Эйвери хранить мне верность до скончания дней. Не хотелось обрекать её на вечные муки и страдания… Драконьи пяточки! Я обманывал самого себя, потому что мне до одури хотелось молить её остаться и хранить мне верность, но я не смел. Я запутался в себе, потому что осознал одну простую истину: Дикарка будет несчастна в любом случае… Если она уйдёт, то будет скучать без меня, переживать, что магия поцелуя убьёт меня… А если она останется, то её сгрызут муки совести за то, что не спасла свой мир. Замкнутый круг какой-то…

— Вы могли бы просто сохранить верность друг другу, — снова постарался вразумить меня брат.

— Ты не говорил об этом Ариэлле, когда боялся, что твоя магия усиления уничтожит её! Чёрт побери, Рихтер, ты готов был пожертвовать собой ради её счастья, а меня просишь, чтобы я обрёк Эйвери на вечное одиночество? Думаешь, мне будет легче, если она станет хранить мне верность и тосковать по мне?

Брат лишь опустил голову. Подумать только, профессору Гаррисону нечего было добавить, потому что, наверняка, он поставил себя на моё место и понял, что именно пытается втолковать мне. Нет в нашей ситуации выхода, нет возможности поступить так, чтобы все были счастливы, и всем было хорошо… Нет и не будет, наверное.

— Прости, но я устал, а завтра у нас будет сложный день… Я хочу выспаться!

Разговор с братом получился так себе, поэтому, вернувшись в комнату, я рухнул на кровать и постарался заснуть, ведь завтра нас на самом деле ожидал непростой день: вместе с Эйвери и её мелким фамильяром мы должны отправиться на поиски камней сопротивления, и что-то мне подсказывало, что мы провалим эту миссию…

Однако уже утром от сомнений, страхов и переживаний не осталось и следа. Я встретился с Дикаркой в столовой, где она завтракала в компании своего мелкого ушастого друга. Адепты разъехались по домам на целый цикл полнолуния, чтобы запастись магической энергией, и я мог дурачиться, не встречая осуждения во взглядах.

— Доброе утро!

Я плюхнулся за столик и посмотрел на суп, который доедала ведьма. Поморщившись от его отвратительно вида, я подумал, что уж лучше перекушу по пути фруктами, ну или магическими конфетами, восполняющими голод и дарящими заряд бодрости до конца дня — прикупил несколько в лавке матери Ариэллы как-то, но так и не успел попробовать. Люди меняются, и я был сильно удивлён, когда увидел женщину. Пусть мы с ней и не встречались раньше, но по рассказам Ари я представлял её суровой ведьмой, ненавидящей весь драконий род вместе со своей дочерью, но… После волшебного заклинания по промывке мозгов она стала просто добродушной женщиной. Спасибо профессору Сьюррету и мадам Гротекс… Ну и королю, конечно, если бы он не помог отыскать это заклинание, то мать Ариэллы, скорее всего, уже погибла бы от той тьмы, которая разъедала её изнутри.

— Что вы такие хмурые?

Я внимательно посмотрел сначала на Дикарку, а затем на шейода, который перебирал своими пальчиками ягоды на тарелке. И почему для ушастых в нашей столовой предусмотрено особенное меню? Я бы тоже не отказался от сочных ягод…

Тяжело вздохнув, я снова посмотрел на Эйвери, надеясь получить от неё ответ. Сердце отчего-то с силой стало биться в груди. Мне захотелось заскулить раненым зверем, так как её грусть воздействовала на меня с бешеной силой.

— Мейс говорит, что бритоголовые могли опередить нас и собрать осколки камня сопротивления. Если это так, то шансы вернуть горгулий домой крайне малы… — ответила Эви и с грустью посмотрела на дно своей тарелки.

— Мне кажется, они вполне неплохо устроились у болотной ведьмы и не сильно-то хотят возвращаться домой, — попробовал успокоить её я, но попытка оказалась так себе.

— Они тоскуют по дому…