Повелительница леса

— Я знаю тайные тропы. А ты давно не приходила в рощу, быстро забываешь друзей, — беззлобно сказал Флориан.

— Прости, но тут такое творится! — понизив голос, я прошептала: — Флориан, кажется, король мертв.

— В каком это смысле? — с интересом спросил единорог.

— Совсем мертв, — прохныкала я. — Он не дышит.

— Тебе что, настолько не терпелось выполнить долг перед Лоссэ Таурэ? Замучила беднягу? — со смехом заржал Флориан.

— Тише! — шикнула я. — Это не смешно! Он и правда умер!

Я всхлипнула, и Флориан наконец заметил, что я с трудом сдерживаю панику. Он вмиг стал серьезным.

— Отойди в сторону.

Я послушно отбежала вправо. Единорог сделал два шага назад и, чуть разбежавшись, в один большой прыжок оказался на балконе.

— Он там, — обхватив себя руками, прошептала я, кивая в сторону комнаты.

— Миленькая сорочка, — насмешливо заметил Флориан.

Я вспомнила, что стою в одной лишь полупрозрачной сорочке, которая должна была показать меня Элрику во всей красе. Я подумывала, покраснеть мне или нет, но потом вспомнила, что Флориан — единорог, и выбросила эти мысли из головы. Следом за ним я вошла в комнату.

Флориан, протянув морду, обнюхал лицо Элрика.

— Пахнет ядом! Но ведь я только — Флориан резко замолчал и посмотрел на меня: — Ты решила его отравить?

— Не говори ерунды! Задумай я такое, сделала бы это до свадьбы.

Единорог потянул носом воздух на манер собаки-ищейки и направился к столику, на котором стояла бутылка и бокалы.

— Ничего не понимаю, — бормотал он. — Здесь не должно было быть яда. Видимо, кто-то пробрался сюда позже. Кто заходил в эту комнату до вас?

Я пожала плечами.

— Да кто угодно. Эльфийки, которые готовили комнату, или эльфы, я не знаю.

— Плохо.

— А что такое? — спросила я, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Голая леди, — удовлетворенно сказал Флорина, закончив тщательное обнюхивание.

— А? Это ты про меня? Давай-ка повежливей!

— Ты, конечно, не совсем одета, но я имею ввиду другое. В вино кто-то подмешал яд из цветка безвременника осеннего, его еще называют «голая леди».

— Что?! — выкрикнула я. — И кому это понадобилось?

— А мне-то откуда знать? Может, убить хотели тебя? Ты уже успела нажить себе врагов?

— Вряд ли. Помнишь, я говорила тебе про покушение на короля? — Флориан кивнул. — Так вот, после того случая погибла эльфийка, Амбрелла, и кто-то прикончил кота короля прямо в мой комнате! Представляешь? Поэтому я и не могла прийти в рощу. Элрик приставил ко мне охрану.

Флориан поблескивал черным глазом, глядя на меня.

— И что, есть подозрения, кто это сделал?

Я принялась расхаживать по комнате — так мне лучше соображалось.

— Конечно! Его высочество рыжий король, он же Исилендил. Лунные эльфы не приехали на свадьбу, они отговорились под предлогом болезни Исилендила. Но, думается мне, это полная брехня. Они не приехали специально, чтобы их не заподозрили в покушении на Элрика! Зато прислали нам отравленного вина!

— Вполне может быть, — согласился Флориан.

— Так ты тоже в курсе той истории про венец короля гномов?

— Конечно. Про него не знают разве что глухие совы. Король коротышек сразу после того, как лишился венца, прибежал, теряя доспехи, чтобы заключить договор с отцом Элрика. Но тот был далеко не дурак и отказался. К тому же он не хотел портить отношения с лунными эльфами.

— И что он хотел?

— Помощи, глупышка. Хотел объединиться с лесными эльфами и выступить против лунных. Норин обещал лесным эльфам три тележки драгоценных камней на выбор, но отец нашего серебряного высочества был непреклонен. Норину пришлось убираться обратно в свои шахты. Заслушаться можно было, как он клял на весь лес все племя остроухих!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это очень мило, но что мне с трупом делать? Как только эльфы увидят, что случилось с их королем, меня повесят на ближайшем же дереве. На том самом, про который говорила Камелия, какой-то норно нэрнэ

— Энвина норно.

— Вот-вот, именно на нем. А я не хочу умирать!

— Элрик жив, — раздраженно взмахнул хвостом Флориан, о чем-то напряженно размышляя.

— Ты что, слепой? Он не дышит! Сердце не бьется, я проверяла!

— Он жив, — повторил Флориан, — просто из-за яда его дыхание замедлилось. Успокойся и проверь еще раз.

Я осторожно подошла к неподвижно лежавшему Элрику и снова приложила ухо к его груди. Ничего, тишина.

— В основании горла, — пояснил Флориан. Я готова была поклясться, что он закатил глаза.

Я приложила пальцы к впадинке на горле короля и, замерев, ощутила едва слышное биение пульса.

— Он жив! — удивленно выдохнула я.

— А я что говорил!

— Но ты же сказал, что его отравили, — непонимающе посмотрела я на Флориана.

— Ну да, яд вместе со снотворным, видимо, вступили в какую-то реакцию, и Элрик уснул.

— Ничего не понимаю. С каким еще снотворным?

— Тем, что было подмешано в бутылку, — Флориан заметно смутился и принялся копытом ковырять пол.

— А зачем кому-то подсыпать туда снотворное? — подозрительно спросила я.

— Разве это так уж важно, когда твой друг хочет помочь тебе избежать объятий нелюбимого? — нехотя ответил наконец единорог.