Повелительница сердца шейха

Она очень старалась не думать об этом. Хотя это было трудно, потому что он настоял на том, чтобы остаться в комнате, пока она разговаривает с отцом, и пристально наблюдал за ней.

— Все в порядке, папа, — сказала Шарлотта, стараясь успокоить его. — Как я уже говорила, мы встретились и… влюбились друг в друга, и он попросил меня выйти за него замуж. И я сказала «да».

— Но ведь прошло всего три дня! — недовольно заметил отец.

— Разве не столько же времени тебе понадобилось, чтобы решить жениться на маме?

— Да, правда, — ответил он. — Но эта женщина разрушила мою жизнь и едва не разрушила карьеру. Ну что ж, если ты этого хочешь, пусть так и будет. Теперь мне придется искать нового помощника.

Он никогда не увидит свою дочь, но думает лишь о найме новой помощницы?!

Неужели она рассчитывала, что отцу будет не все равно?

Увы, это было самое печальное. Отец никогда не делал секрета из того, как расстроился, когда ему предоставили полную опеку над дочерью, как она ограничила его в плане карьеры. В детстве Шарлотта очень старалась не быть помехой его карьере, а затем и во взрослом возрасте помогала отцу во всем, но он, казалось, не замечал этого.

— Прости, папа, — произнесла она, не зная, что еще сказать.

Под пристальным взглядом Тарика боль обиды казалась еще сильнее.

— Ничего не поделаешь, — пробормотал отец. — Послушай, мне нужно идти. Эти солдаты смотрят на меня так, словно готовы перерезать мне горло. Говори скорее!..

Звонок прервался.

«Ему все равно, и ты это прекрасно знаешь».

У Шарлотты защипало в глазах, и это ее разозлило. Тарик все еще пристально смотрел на нее. Она не хотела, чтобы он знал, как мало ее ценит единственный важный человек в ее жизни, не хотела, чтобы он видел ее слезы. Поэтому она проглотила комок в горле, сморгнула слезы и вернула телефон Тарику.

— Спасибо, — сказала она, радуясь, что голос не дрогнул.

Тарик взял телефон и сунул в карман. Его взгляд не отрывался от ее лица.

— И что же он тебе сказал?

Шарлотта вслед за ним перешла на «ты».

— Не думаю, что это твое дело.

— Скоро ты станешь моей женой, — напомнил Тарик. — Все твои дела — теперь и мои.

В нем была какая-то напряженность, которая нервировала ее. Хотя это было не единственное, что беспокоило Шарлотту. В костюмных брюках и черной деловой рубашке с открытым воротом, демонстрирующей бронзовую кожу, он казался ей не менее привлекательным, чем в костюме Адама.

Она поймала себя на том, что смотрит на жилку на его шее, где бьется пульс, и думает о том, что было бы, если бы она прикоснулась к ней губами.

Интересно, какова его кожа на вкус. И что он сделает, если она сделает это?

— Шарлотта, — тихо произнес Тарик, — что он сказал?

Она резко подняла на него глаза, щеки горели от смущения. Он точно знает, о чем она думает, — воспоминание о поцелуе в бассейне обжигало ее огнем страсти.

— Ничего особенного, — хрипло пробормотала Шарлотта, пытаясь выбросить неуместные мысли из головы. — Только то, что ему придется нанять новую помощницу.

Золото глаз Тарика расплавилось, жар в них был подобен солнцу пустыни. Он злится. Но она не могла представить из-за чего.

— И это все?

— Да.

— Это тебя расстроило?

— Конечно, это меня расстроило. — Шарлотта старалась говорить ровно. — Он мой отец, и я никогда его больше не увижу.

Тарик прищурился.

— Не думаю, что ты расстроилась именно поэтому.

Шарлотта не хотела продолжать разговор. Она чувствовала себя разбитой и неуверенной. Каждый раз, когда она смотрела на шейха, стоявшего за письменным столом, ее охватывала боль оттого, что отец исключил ее из своей жизни, а также непривычное возбуждение. Воспоминание о поцелуе все еще горело в ее сознании, хоть она того не желала.

Шарлотта отвела взгляд.

— Может быть, мы поговорим об этом в другой раз? Я должна…

Внезапно она почувствовала прикосновение его ладони к своей щеке.

— Ты надеялась на что-то большее?

Сердце замерло. Шарлотта не знала, чего хочет больше — отстраниться или прильнуть к нему. Так давно никто не прикасался к ней подобным образом. Так давно никто не интересовался ее чувствами.

— Да, — ответила Шарлотта, сама не понимая, зачем говорит ему об этом. — Я надеялась, что отец расстроится из-за того, что больше не увидит меня, а не из-за того, что ему придется нанять нового сотрудника.

Его большой палец снова коснулся ее щеки. Тарик был слишком близко, и это болезненное чувство в груди не проходило. Его золотисто-дымчатые глаза разглядели ее уязвимость, он понял, как сильно ранили ее слова отца.

— Он знает, что больше не увидит тебя? — спросил Тарик.

— Да, я ему сказала. — Она сглотнула, собираясь с мыслями, затем отстранилась от его прикосновения и заставила себя улыбнуться. — Он часто бывает рассеянным, поэтому я не уверена, что он слушал меня. Во всяком случае, я так думаю. Что заставило вас передумать и разрешить мне этот звонок?

Тарик опустил руку.

— Может быть, поцелуй…

У Шарлотты перехватило дыхание при напоминании о том, что произошло накануне.