Повелительница страсти

Должно быть, она была так же удивлена и взволнована, как и он, потому что ничего не сказала.

– Я не привык думать о таких вещах. О других людях… У нас с Кейном никогда не было друзей, кроме тех, с кем мы еженедельно играли в покер. И половина из них работали в конюшне.

– Покер, да?

Умная девочка.

– Ты меня поймала.

Она глубоко вздохнула.

– Я тоже сожалею, Мейсон. Думаю, я просто была в замешательстве.

Должен ли он предупредить ее, что она будет в еще большем замешательстве, если узнает о планах Лайзы? Он решит завтра. Хорошо или плохо, но Мейсон не хотел огорчать ее сейчас.

Но оказалось, что она собирается его огорчить.

– Не думаю, что это сработает, Мейсон, – произнесла она с сожалением.

– Почему?

– Я знаю, что сама предложила это, но, честно говоря, не знаю, как…

Он тоже не знал. Ничего подобного с ним раньше не было. У него было много женщин… женщин на одну ночь, но этот опыт был не применим к отношениям с Эвой-Мари. Сейчас у него была связь с женщиной, с которой он был знаком, но совершенно не знал.

– Может быть, нам все же следует установить правила?

Непонятно, что побудило его задать этот вопрос. Но он догадывался, что Эви переполняют противоречивые чувства, и он хотел ее поддержать.

– Так просто?

– Так просто. И первым правилом должно быть уважение. Договорились?

Она не ответила, просто кивнула.

– А правило номер два… – Мейсон приблизился, их тела соприкоснулись, и сразу стало жарко.

Затаив дыхание, Эва-Мари спросила:

– Правило номер два?

– Позволь мне показать тебе.

И он показал.

Мейсон придвинулся так близко, что ей трудно было даже вздохнуть, и торопливо снял с нее рубашку. Соски Эвы-Мари моментально затвердели от ночной прохлады, у нее перехватило дыхание. Затем он быстро освободился от своей рубашки и прижал Эву-Мари к груди, согревая ее теплом своего тела. Даже если бы Эва-Мари напрочь забыла обо всем, одно она запомнила бы точно: как горяча была его кожа и как нежны были его руки, заключившие ее в объятия.

Но на этот раз она не намерена была ждать. Она подалась ему навстречу и, запустив пальцы в его волосы, прижалась губами к его губам. Не прерывая поцелуя, она оседлала Мейсона, обхватив ногами его бедра. Даже сквозь грубую ткань джинсов она почувствовала, как напрягся его член. Ощутив его эрекцию, она застонала от нарастающего возбуждения и выгнула спину, чтобы прижаться к его плоти еще сильнее. Стоны ее смешались с шумом ручья и шелестом листвы под порывами ветра, все переплелось. Чувства Эвы-Мари обострились.

Сгорая от нетерпения, Мейсон уложил Эву-Мари на одеяло, стянул с нее сапоги для верховой езды, а затем джинсы и трусики. По телу девушки пробежала сладостная дрожь. Мейсон освободился от одежды, накрыл ее своим телом и впился в губы неистовым поцелуем.

Сердце его бешено колотилось в груди, плоть изнывала от желания близости. Резким движением он развел ее бедра и прижался своим возбужденным членом к ее лону. Все внутри ее сжалось. Она пыталась понять, что с ней происходит.

Лучше просто чувствовать. Думать – излишне.

Его рот пожирал ее. Покусывая, посасывая, изучая. Эва-Мари была готова провести свое собственное исследование. Ее руки путешествовали по его спине, постепенно продвигаясь на территорию ниже пояса. Ягодицы Мейсона были крепкими и мускулистыми, стальные мышцы играли под гладкой кожей. Не удержавшись от искушения, Эва-Мари впилась ногтями в его сексуальный зад. Мейсон вздрогнул всем телом и в отместку жадно прильнул к ее шее яростным поцелуем. Он сильно втянул губами нежную кожу чуть выше ключицы, оставив на ней заметный след, а потом прикусил это место зубами. В ответ Эва-Мари лишь сильнее вцепилась в его спину, расцарапывая кожу. Их стоны, заглушаемые журчанием ручья и шелестом листвы, наполнили воздух.

Не выдержав сладостной пытки, Мейсон отстранился и перевернулся на спину.

– Делай со мной, что хочешь, Эви, – выдохнул он.

К удивлению Эвы-Мари, эта идея вдохновила ее, хотя она все еще испытывала неловкость.

– Ну же, Эви, – нетерпеливо прошептал Мейсон, – удиви меня!

Сила его слов разрушила оставшиеся барьеры. Преодолев смущение, она снова оседлала его. Прилив желания был настолько сильный, что вызвал судорогу.

Мейсон растянулся на одеяле и сдался на его милость. Она приняла его капитуляцию. Одним быстрым движением она впустила его в себя. Ее тело вздрогнуло от вторжения, и она ощутила головокружительное чувство наполненности и единения с Мейсоном. Запрокинув голову и постанывая, Эва-Мари принялась двигаться вверх-вниз, то ускоряя, то замедляя ритм. Мышцы ее лона сокращались вокруг его напряженной плоти в предвкушении экстаза. Она никогда не испытывала такого чувства власти – она могла делать с ним все, что хочет.

Мейсон впился пальцами в ягодицы Эвы-Мари, поддерживая и направляя движения. Ее тело вошло в ритм, как будто она скакала так всю жизнь. Почувствовав приближение оргазма, Мейсон схватил ее руки в свои, чтобы усилить их связь. Эва-Мари смотрела ему в лицо, когда двигалась, и видела, что он испытывает наслаждение.