Повелительница зеркал

— И жених у тебя непростой…, - продолжила Краснова, раскачиваясь. — Полюбишь ты его не за внешность красивую.… Не за богатства.… А полюбишь ты его за добрый нрав и чудный характер… Имя жениха твоего на букву «А»… Волосом бел, ростом вышел… Да только недолго быть счастью вашему. Обрушится беда на вас страшная.… Один из вас окажется между жизнью и смертью, и только другой спасти его может…

Нику затрясло. Она хотела крикнуть, но не смогла. Туман в глазах стано-вился все гуще и гуще, и через минуту наступила тьма.

* * *

Она проснулась, но открывать глаза не хотелось. Хотелось просто лежать с закрытыми глазами и ни о чем не думать.

«А где я, кстати?» — подумала Ника. Пришлось открыть глаза.

Девочка лежала на большом клетчатом одеяле посреди знакомой поляны. Друзья были здесь же. Никто еще не проснулся.

«А где Аскольт?» — забеспокоилась Ника, поднялась и тут же споткнулась обо что-то. Она шлепнулась обратно на одеяло, сообразив, что Пологов здесь, рядом, спит, и именно об его ногу она споткнулась.

Внезапно Нике почудилось чье-то незримое присутствие. За ней явно кто-то следил. Ника встала и еще раз оглядела поляну. Все спали.

«Странно», — подумала Ника. Ощущение не отпускало. Неожиданно Ника заметила между березами кошку. Самую обыкновенную кошку. Ее шерсть была цвета жженого сахара, а глаза смотрели неотрывно и внимательно. Кошка не шевелилась и пристально смотрела на Нику. Девочке стало неуютно под ее взглядом: в этих темно-желтых глазах было что-то странное, что-то отрешенное, отчего со дна души поднимается необъяснимая жуть.

«Чего она так таращится?» — испугалась Вероника.

— Кыш! — крикнула она кошке. — А ну, брысь!

Кошка не шелохнулось. Ника хотела уже чем-нибудь запустить в кошку, как вдруг услыхала, как Аскольт, ворочаясь во сне, пробормотал:

— Ника…

Девочка оглянулась на Пологова, и соответственно, ничего не увидела.

«Чего это он?» — удивилась девочка и повернулась к кошке. Кошки уже не было. Как сквозь землю провалилась. Ника забегала по поляне. Кошки не было нигде.

— Ай!!! — вдруг вскрикнула Крылова. — Смирнова, ты мне на руку наступила!

— Извини, — пролепетала Ника, озираясь.

— Ты чего носишся, как угорелая? — спросил Павел, отряхиваясь от листьев.

— Да я…, - начала, было, Ника, но вдруг осеклась. Рассказывать про кошку вдруг резко расхотелось.

— Утренняя пробежка? — выручил ее Пологов.

— Ну да, — ответила Ника, улыбнувшись.

— Как мы вчера отключились, а? — зевнул Таунс.

— Точно! — поддакнул Алик, — все разом. Брык — и сопим в две дырочки.

— Устали, наверно, — протянул Таунс.

— Еще бы!

— Только Адка Смирновой гадать начала, как мы все и вырубились, — подхватила Райка, тряся волосами.

— А кто помнит, что Ада Нике нагадала? — вдруг спросил Брайан.

— Я не помню.

— И я.

— Я тоже не помню. А ты помнишь, Ника?

Ника нахмурилась. Она все прекрасно помнила, но пересказывать это ребя-там не хотелось.

— Нет. Не помню, — ответила она.

— Может, Ада помнит? — спросил Павел и стал трясти сестру, свернувшуюся в клубок на одеяле.

— Адка! Адка! Да просыпайся! — говорил он. — Помнишь, что Смирновой вчера ночью нагадала?!

— Отвяжись, Таунс.… Нет у меня настроения целоваться…, - промямлила сквозь сон Ада и снова засопела. Ника заметила, как покраснел Брайан. Крылова хихикнула.

— Бесполезно, — махнул рукой Павел. — Даже если бы мы ее разбудили, она все равно ничего бы не вспомнила. Она всегда так. Пробубнит пророчество, а потом спрашивает, чего это она сейчас сказала…

Разглагольствования Краснова прервал резкий гудок автолавки.

— Ой, у меня ж дома холодильник пустой! — подхватилась Ника. — Я побежа-ла, ребята, а то все раскупят…

Она резко повернулась и помчалась прочь, огибая березки. Ей просто хоте-лось остаться одной и подумать…

* * *

Ника примчалась домой и поставила продукты в холодильник. Приготовив себе импровизированный завтрак, девочка поплелась к себе в комнату. Горелыч был здесь. Теперь он занимал своей тушей весь чердак.

«Бедный!» — пожалела его Ника. Она распахнула окно и позвала:

— Горелко, гулять!

Дракон, изловчившись, вылетел в окно. В комнате стало темно: дракон заслонил солнце. Ника быстро наляпала своих копий на скорую руку. Одна заменит другую, когда первая исчезнет.

— Только следите за ним очень внимательно, — наказала Ника. — Не давайте выдыхать огонь.

Копии кивнули и уселись на ее вешалку, с визгом вылетев в окно. Вероника вздохнула и покосилась на свое зеркало, прислоненное к стене.

«Может, посмотреть?» — подумала она, как вдруг на тумбочке затренькал мобильник. Ника кинула к «Сименсу» и глянула на дисплей: точно, родители.

— Алло! — завопила девочка в трубку. — Мама! Папа! Как вы?!

— Никуша, это ты? — почему-то спросила мама.

— Я, конечно, а кто же еще!

— У тебя все в порядке?

— Да, мам, все хорошо! А что это у тебя с голосом?

Голос Софьи звучал непривычно, с легкой хрипотцой.

— С голосом? — удивилась мать. — Ничего. Кхем-кхем! Наверно, в море перекупалась…

— Мам, как папа? Как Сэлли? Где вы живете?

— Да все у нас отлично, зайчик! Сняли домик на берегу.

— Ух, ты! — восхитилась Вероника.