Повелительница зеркал

— Тебе можно, — кивнул Павел, — Можно даже мне в плечо.

Крылова фыркнула и отвернулась. Ника вытерла слезы и вскрикнула, уста-вившись в окно. На подоконнике сидела все та же кошка цвета жженого сахара. Та же поза, тот же взгляд, настороженный, отрешенный, как у слепой.

— Великая Тьма! — воскликнули в один голос Ада и Павел.

— Что за… — начал Алик.

— Знакомьтесь, — мрачно сказала Ника. — Мой личный кошмар.

— В смысле?

— Эта кошка давно меня преследует. И каждый раз вот так же на меня смот-рит.

Ника посмотрела кошке в глаза и тут же отвернулась. В этих темно-желтых глазах было что-то жалостливое и молящее. Как будто кошка хотела предупредить девочку о чем-то.

«Что я ей сделала?» — Ника передернулась и прижалась к Пологову. Брайан закрыл глаза и сжал пальцами виски.

— М-м-м… — промычал он и удивленно открыл глаза. — Странно…

— Верно, — кивнула Ника.

— Да я не про это, — отмахнулся Брайан. — Я не могу понять мысли этой кош-ки.

— Не можешь? — ужаснулась Ада, схватив его руку. — Как же так? Может, у тебя притупилось чутье?

— Нет, — мотнул головой Брайан. — Я же слышу, как ругаются вороны на крыше. И где только понабрались таких грязных словечек?

Вопрос остался без ответа. Ника встала с кресла и шагнула в сторону. Она думала, что кошка повернет голову, но та не шелохнулась, не поменяла положения, при этом ухитряясь все так же в упор глядеть на девочку.

Крылова тоже встала и подошла к кошке с левой стороны. Кошка не реагировала. Райка махнула рукой перед мордой кошки, как вдруг… рука Крыловой загорелась. Раиса завопила. К ней подбежал Аскольт и потушил пламя водой, хлынувшей из кончиков его пальцев. Крылова оглядела руку. Ожогов и заметных повреждений не было.

Райка вопросительно поглядела на Павла.

— Это не я, клянусь Тьмой! — горячо возразил Павел.

Все оглянулись на подоконник. Кошки и след простыл.

* * *

Ника просидела у Раисы до обеда и пошла домой. Аскольт куда-то запропастился. Девочка шла, ссутулившись, опустив руки в карманы шорт. Из глаз текли слезы.

Отперев дверь дома, Ника вошла в сени. Немного постояв там, она пошла на кухню и обнаружила там Аскольта.

— Как ты проник в дом? — равнодушно спросила она.

— Через окно, — ответил Пологов, — прилетел. Ника кивнула и села на табуретку.

— Поешь, — Аскольт придвинул к ней тарелку макарон. — Сам приготовил.

Ника вяло поковыряла вилкой в тарелке и вздохнула.

— Ну, Ника, — Аскольт придвинул к ней табуретку и сел рядом. — Не расстраивайся. Хочешь, мы сейчас им позвоним? Вот прямо сию минуту, хочешь?

Девочка пожала плечами: мол, делай, что хочешь. Пологов быстро сбегал наверх и принес «Сименс». Ника потыкала в кнопки и приставила телефон к уху, прислушиваясь к гудкам.

— Абонент не отвечает или…

Девочка зарыдала, уронив голову на руки.

— Ну, хватит, хватит, — Аскольт схватил ее за руку и поцеловал в соленую от слез щеку. — Что-нибудь придумаем…

Ника уткнулась ему в плечо, перебирая рукой пшеничные пряди волос. Ас-кольт еще раз поцеловал ее. Грохнула дверь, и в кухню ворвалась Ада.

— Привет! — бодро крикнула она. — Кажется, дождь собирается!

Ника горестно вздохнула, оторвавшись от Аскольта.

— Ну, хватит киснуть, — Ада придвинула табуретку к столу и села, положив на стол пакет, который она только что принесла.

— Что это? — спросил Пологов.

— Пирожные, — улыбнулась Ада. — Чтобы жизнь кислой не казалась.

Она поглядела на Нику.

— Ника, я клянусь тебе, — торжественно произнесла Краснова, — что мы помо-жем тебе найти родителей! Честное красновское!

Ника улыбнулась и шмыгнула носом.

— Правильно! — улыбнулся Пологов. — Ты, Ада, молодчина!

— Ага, — кивнула Ада, — давайте, что ли, чаю попьем? Что же я, зря пирожные купила?

— Прям-таки и купила! — прищурилась Ника. Краснова задумалась и виновато улыбнулась.

— Ну…, - протянула она, — тот дядька… Продавец.… Был самой что ни на есть разбойничьей наружности. Он наверняка забывал отдавать честным людям сдачу. А еще он пинает собак.

— Откуда ты знаешь? — удивился Аскольт.

— Интуиция подсказывает, — выкрутилась Краснова. — И вообще, хватит на меня так смотреть! Я же Темная, в конце концов!

Все засмеялись. Ника захлопотала с чайником.

«Правильно, — думала она, — нечего нюни распускать! Друзья обязательно помогут! Вместе что-нибудь придумаем!»

По окну забарабанили капли.

— Только Пашке не говорите, — вдруг сказала Ада, глядя, как Ника выключает чайник.

— Что не говорить? — спросил Аскольт.

— Что я вам пирожные притащила, — пояснила Краснова. — А то начнет права качать, типа, почему мне ничего не принесла! Он у меня такой!

Она вздохнула и покачала головой.

— Сложно со старшими братьями? — спросила Ника.

— Не то слово. А что?

— У меня есть в Москве брат Захар.

— А сколько ему годиков?

— Восемнадцать.

— Ну, тогда все нормально. Моему-то оболтусу четырнадцать!

Ада помолчала и спросила у Ники:

— А у твоего Захара есть девушка?

— Угу. Ее Катя зовут. Она парикмахером работает.

— И как? Не ревнуешь?

— Я? — удивилась Ника, — Нет. С чего бы это? Мы очень даже прекрасно ладим.

Ника раздала всем кружки и плеснула туда кипятку.