Повелительница зеркал

— Конечно. Обязательно, — ответила Ника. Аскольт нежно поцеловал Нику и прижал к себе.

— Спасибо, что спасла мне жизнь, — сказал Аскольт.

— Прошло уже три дня, а ты мне только сейчас говоришь «спасибо», — девочка заглянула в его васильковые глаза.

— Прошло гораздо больше, — возразил Аскольт. — Ты же неделю провалялась в кровати.

— Ах, да, — вспомнила Ника, и они снова поцеловались.

— Ты будешь мне писать? — хором спросили они и засмеялись.

— Конечно, — кивнула Ника.

— Конечно, — эхом повторил Аскольт и улыбнулся.

Подошел поезд.

— Ника, — окликнула ее мать. — Идем.

— Мне пора, — Ника выпустила руку Аскольта и побежала к вагону.

— Подожди, — Аскольт бросился к ней и снова поцеловал. У Ники перехватила дыхание.

— Иди, — Аскольт снова улыбнулся. — Я буду ждать тебя.

Девочка кивнула и прыгнула в поезд вслед за родителями. Состав набирал скорость. Ника примкнула к окну, махая Аскольту.

«Я вернусь, — подумала она, улыбаясь сквозь непрошенные слезы, затуманившее ее глаза. — Обязательно вернусь!»

Конец

Повелительница зеркал-3

Глава 1 Письма и синие глаза

Колеса поезда мерно и убаюкивающе постукивали. Купе чуть заметно пока-чивалось. За мутным окошком проносились степи, луга и леса, уже погруженные в начинающиеся сумерки.

Четырнадцатилетняя Вероника Смирнова сидела на одной из нижних полок купе, подперев щеки руками. За этот год она почти ничуть не изменилась — те же рыжие кудряшки до плеч, ярко-зеленые глаза, вздернутый нос и мягкие тонкие губы. Она только чуть-чуть вытянулась, сантиметров на пять. Но все же — четыр-надцать есть четырнадцать… Ника вздохнула и почесала тонкую бровь. Она ехала в деревню Баб-Ежкино, туда, где прошлым летом впервые узнала, что существуют на свете ворожеи и ведуны и что она сама, Вероника Смирнова, тоже ворожея — Повелительница зеркал! Сколько приключений пережила она вместе с друзьями, а главное — встретила свою первую любовь… При мысли об Аскольте Пологове девочка улыбнулась и со вкусом потянулась, покосившись на верхнюю полку, где спал ее девятнадцатилетний брат Захар. Да-да, именно Захар. Родители не захотели отпускать Нику одну так далеко.

Вообще, за этот год много чего случилось. Ника пошла в восьмой класс. Отец Егор расширил свой бизнес и стал владельцем целой сети магазинов. Его даже приглашали на пару телевизионных передач. Мама Софья как была худож-ницей, так и осталась. Разве что перестала часами мерзнуть на Арбате с палитрой и мольбертом. Ее картины взяли в модную художественную галерею. Захар перешел на второй курс института (он теперь крутой программист, гордость курса, и преподаватели на него едва ли не молятся!), и его отпустили на летние каникулы. Парню очень нравилась его работа. А еще ему очень нравилась его жена Катя, которая сейчас была беременна.

Сама Ника только чуть-чуть изменилась. Например, пристрастилась к чте-нию. Особенно ей нравились фантастика и детективы. За осенние каникулы она проштудировала всего «Гарри Поттера», а за зимние — «Шерлока Холмса». Вот и сейчас из рюкзака Вероники выглядывала книжка «Властелин колец», а на дне валялась пара томиков Дарьи Донцовой.

Ника снова почесала бровь и уставилась на девушку, которая спала на проти-воположной полке. Это была высокая брюнетка со смуглой кожей, в джинсах и розовой майке. Волосы красиво лежали на плечах, рассыпавшись темно-русой волной. На полке над ней еще кто-то лежал. Ника видела только кусочек клетча-того одеяла. Человек не шевелился — тоже спал.

Вероника решила, чтобы не скучать, перечитать письма от ребят, которые писали ей весь год. Первым под руку попался сложенный вчетверо лист бумаги в клеточку, весь исписанный округлым почерком. «От Аскольта», — поняла Ника, распрямляя листок. Письмо было написано шестого января. Шестого января Нике исполнилось четырнадцать.

Ника прижала письмо к груди и прикрыла глаза, вспоминая Аскольта. Его теплые руки и пышную шевелюру пшеничных волос до плеч. Шум моря, который Ника слышит всегда, когда Пологов рядом… Крики чаек…

Вынырнув из воспоминаний, Ника вновь глянула на спящую девушку. Де-вочка чуть прищурилась, разглядывая ее ауру. Нет, не ворожея. Обыкновенная. По ауре медленной розовой дымкой разливалась Безмятежность. Возможно, ей снился очень хороший сон.

Ника улыбнулся про себя и начала читать: