Повелительное наклонение истории

Если мы понимаем «есть» как «сделанность», бытие-в-сделанности, то об основании Сущего мы спрашиваем как о создателе. Если мы понимаем Бытие как силу, волю, то мы спрашиваем об основании Сущего как источнике этой силы. Если мы понимаем Бытие как всеобщую длячегойность, связанность и пригодность, то мы спрашиваем об основании как о конечной цели. И так далее. Поэтому нельзя торопиться с ответом «Бог» на вопрос об основании Сущего. Только если Бытие мы понимаем как созданность, а Сущее как созданное, вопрос об основании звучит как вопрос о создателе. Ну а если мы Бытие понимаем иначе?

Например, древние греки, досократики, НЕ понимали Бытие как «созданность», а Сущее как созданное. И в Новое время Лаплас сказал «я не нуждаюсь в гипотезе Бога» не потому, что не верил в то, что мир создан им, а потому что Бытие стало пониматься иначе, и мир, который вырос из этого понимания Бытия, уже оставался глух ко всей проблематике Средних веков, связанной с Создателем. Этот мир уже сам учил тех, кто родился в Новое время. Они впитывали новую культуру, новое понимание Бытия и Сущего и их оснований. Это не просто отрицание Бога, это развитие нового мировоззрения и творение мира из новых принципов. Бог как бы остался в другом мире, не имеющем отношения к этому, а человека Нового времени нельзя назвать атеистом (так только можно назвать некого переходного человека), как нельзя назвать атеистом древнего грека.

Высказываясь в частном письме по поводу своего ученика К. Левита, Хайдеггер выносит приговор: «В его мышлении отсутствуют греки, в нынешний момент истории это катастрофа». Почему вдруг? Да потому что с греческой философии начинается Запад и, следовательно, мы должны разобраться с первыми интерпретациями Бытия, с первыми вопросами и ответами, распутать гордиев узел всей философской проблематики за тысячелетия.

Как получилось, что мир, созданный и преобразуемый наукой и техникой на основе греческих основопонятий, стал хрупок и подвержен риску самоуничтожения, например в ядерной катастрофе. Хайдеггер читает греков, по собственному признанию, два часа в день в течение всей жизни. Он выясняет, что для них вопрос о Бытии — это вопрос о бытии Сущего. Они обретали его на путях поиска «сущности сущего», его «чтойности», того, что остается ПОСТОЯННЫМ (постоянное, пребывающее, по-гречески — усия) в каждой вещи, при всех возможных ее вариациях.

Когда я спрашиваю: «Что там пролито посреди комнаты», то слово «что» означает здесь некое уже известное мне Сущее, которое я хочу соотнести с видимым образом. Там пролита вода! Ответ получен. Иное дело, когда, я спрашиваю: «Что есть вода?». Здесь смысл слова «что» иной, я ищу совсем другую «чтойность». Я хочу услышать, что вода есть не просто жидкость (так как она может быть льдом и паром), я хочу найти постоянное в воде, умеющей принимать форму всех предметов, с которыми соприкасается, и при этом оставаться собой. Это постоянное стоит за явлениями видимой вещи, которые подчинены закону ее изменений, переходов, перепадов в разные состояния в соответствии с определенными мерами.

Первой интерпретацией Бытия, слова «есть», стало слово «фюзис». Фюзис по-гречески означает рост. Рост и в смысле процесса и в смысле статики, рост как рослость, как стояние во весь рост, как упрямое господство, как держание себя, как гордое возвышение над всем, как торчание из небытия. Быть значит для греков явить себя и в явлении настаивать, пребывать, задерживаться, промедлять.

Рост не касается только растений или животных, он есть возникновение, расцвет, упадок и смерть. Это круг, который проходит все феномены и стихии, все в Сущем. Сущее было постигнуто как фюзис, как физика, требует поиска закономерностей возникновения и уничтожения, поиска мер, равновесий, симметрий, гармонии и проч.

Все движется в определенном ритме, а ритм — это состав, а состав предполагает элементы и их числовые отношения. Следовательно, сама интерпретация бытия как фюзис задает определенный смысл слова «почему?» в вопросе о Сущем и Ничто. «Почему» значит теперь прежде всего — «из чего». Если быть — значит расти, то расти из чего? То есть это вопрос об архэ, основании, вопрос о первоэлементе, который является первичным «из чего все и во что все» и, кроме того, модельным, примерным для всех остальных, элементом, задающем ритм. Это вопрос об элементе, из которого все Сущее, как из истока, произошло и из чего все состоит, вопрос о «семени». Такими элементами называют воду, воздух, апейрон, атомы и проч.