Повенчанные временем

Вест мрачно сплюнул под ноги. Дайон поморщился, но предпочел не заострять внимания на манерах собеседника. Насколько герцог понял, Вест родился в крестьянской семье, но как только началась Смута, не колеблясь, встал на защиту Левансии и ее герцога. А преданность Дайон всегда ценил выше всего остального.

– Свидетель сказал, что карета была не тюремная, – продолжил он. – Значит, ее, скорее всего, повезли к нему домой. Вы знаете, где живет шериф?

Вест кивнул.

– Он один из тех, чьи адреса мы помним наизусть. На случай, если понадобится вывести их из игры. Некоторые считают, что надо было давно это сделать, но Жюст говорит, это бессмысленно: на место одного мерзавца все равно претендует десяток других, ничуть не лучше.

– Жюст совершенно прав. Но нам надо торопиться. Если я правильно понимаю ситуацию, церемонию бракосочетания могут начать в любую минуту. Пешком дойдем?

– Минут за десять. Нет, четверть часа.

– У нас нет четверти часа! – обеспокоенно выдохнул Дайон.

Обогнув здание библиотеки, они почти бегом устремились по вымощенной неровным булыжником улице. Солнце скрылось за крепостными стенами, фонари едва горели – кто захочет тратить ценный магический дар на такую роскошь? – и к дому шерифа они подходили уже в темноте.

Особняк оказался добротным, но не слишком впечатляющим. Два этажа, на каждом, навскидку, не больше трех комнат. Сада не было, только узкая клумба перед фасадом, да виноград, плотно обвивающий стену. В городе места всегда не хватало, поэтому здания строились на минимальном расстоянии друг от друга, и площадь под каждое отводилась небольшая. О том, что здесь проживает значимая персона, свидетельствовали мелкие архитектурные изыски, дорогие, массивные гардины на окнах, да упомянутые выше цветы.

На всякий случай оглянувшись и ничего не увидев в темноте, Вест на цыпочках приблизился ко входу и прислушался к тому, что творилось внутри. У дверей явно стояла стража: об этом свидетельствовала весьма характерная беззлобная перебранка, позвякивание оружия и стук швыряемых о стол костей.

Повинуясь знаку приятеля, Дайон принялся осторожно обходить дом. Свет горел на первом этаже (видимо, там, где располагалась охрана) и только в одном из окон второго. Сверху доносились приглушенные ставнями голоса, и герцогу показалось, что женский был ему знаком. Однако отдать руку на отсечение он не мог, да и слов не разобрал. Так что он собирался отыскать Веста, чтобы затем совместно обдумать план действий.

Врываться в охраняемый дом с парадного хода – безумство, тем более их всего двое. Значит, следовало отыскать дверь для прислуги или приоткрытое окно. Герцог уже почти свернул за угол, когда все из того же окна раздался женский крик, причем на этот раз никаких сомнений на предмет личности кричавшей у Дайона не возникло. В соседних домах сразу же захлопнулись ставни – соседи явно не желали знать, что происходит в доме шерифа.

Чертыхаясь, Дайон стал озираться в поисках сиюминутного решения, и взгляд его предсказуемо остановился на плюще и виноградных лозах, почти полностью похоронивших за своей зеленью серые камни. Еще один громкий звук со второго этажа (на сей раз, правда, не крик, а грохот упавшей мебели) – и герцог схватился за ближайшее растение, показавшееся ему достаточно крепким.

– Туда, срочно! – выдохнул он подбежавшему Весту, и больше не обращал внимания на напарника. Для подъема ему потребовались все силы и полная концентрация.

Дениза на его месте наверняка сочла бы задачу ерундовой и вскарабкалась на уровень второго этажа без малейшего труда. Увы, у герцога Левансийского не было ни уровня подготовки его лучшего спецагента, ни ее богатого опыта. К тому же Дениза была гораздо легче брата и пониже ростом.

Нет, Дайон был в хорошей физической форме, что не раз выручало его с начала этого безумного путешествия. Герцог много тренировался. Отчасти из-за бессонницы: чем-то ведь надо себя занять, если не спишь, к примеру, девятнадцать часов в сутки. Но существовала и другая причина. После двухгодичного плена Дайон л’Эстре был готов на все, лишь бы никогда снова не почувствовать себя беспомощным.

Давние события оставили в душе герцога не просто след, а целую борозду, проявлявшуюся теперь в потребности контролировать все и всегда. В том числе – оттачивать мастерство воина несмотря на то, что человеку его положения такие таланты практически не могли понадобиться, ведь он всегда бывал окружен стражей и телохранителями. Тем не менее он тренировался у лучших специалистов: фехтовал, оттачивал меткость и навыки рукопашного боя, казалось бы, без всякого практического смысла, просто «для души». Теперь, однако же, смысл появился.

Увы, даром предвидения ни герцог, ни его тренеры не обладали, и потому искусство скалолазания он не освоил. Однако физических сил и упорства Дайону л’Эстре было не занимать, а также ему хватало выдержки, чтобы не наделать ошибок из-за излишней поспешности.