Повенчанные

– Он самый, – усмехнулась Наташа. – Что он вообще среди девчонок делал – фиг его знает. Я на него тогда посмотрела и подумала: «Не, ну страшный же». Я б от такого убежала куда глаза глядят, если б он со мной заговорил! Ну, а потом жених бросал подвязку, как водится... Все парни, конечно, кинулись ловить с таким азартом, будто там не подвязка, а штука баксов летит. А жених то ли косорукий какой-то был, то ли я слишком близко стояла... Короче зафинтил он эту подвязку мне прямо на голову. Ну, все и давай ржать, подшучивать над нами: мол, это судьба.

– Но ведь и правда судьба! – Карина, смеясь до слёз, даже захлопала в ладоши.

– Судьба, – задумчиво улыбаясь, проговорила Наташа. – Но я его сначала реально испугалась! А потом пообщались – вроде не такой уж и страшный оказался. Если б не эти подвязка и букет, мы бы, наверно, друг мимо друга так и прошли.

– И когда вы после этого поженились? – полюбопытствовала Карина.

– Завязалось-то у нас всё быстро, а вот встречались потом года два. Моя мама не в восторге от него была, отговаривала. – Наташа закатала последнюю банку и победоносно окинула взглядом ровный рядок огуречных заготовок на подоконнике. – Мол, не связывай с ним свою судьбу, овдовеешь рано... А я что сделаю, если любовь уже под сердцем на четвёртом месяце? Виталик тогда сказал: «Всё, хватит канителиться. Пошли в загс». Ну, в загс так в загс. Вот такая история.

– Хорошая история, Наташ, – улыбнулась Карина. – За неё стоит выпить. – И добавила со смехом: – Чаю.

– Это можно.

Пока Наташа ставила чайник, у Карины созрел ещё один вопрос:

– А как давно дядя Виталик со Славой дружит?

– Да вроде, как пришла она в отряд – с тех пор и дружат они, – припомнила Наташа. И улыбнулась: – Я вижу, к чему ты клонишь... Нет, я Виталика к Славе не ревную. Потому что это – Виталик и Славик. Друзья. Даже мыслей не возникает. Ну... дружба у них вот такая. Мужская. Хоть Славик и не мужик. – И Наташа издала грудной, квохчущий смешок.

А Карине показалось, что жена дяди Виталика видела даже больше, чем хотела показать. Её проницательность касалась лопаток лёгкой кошачьей лапкой, вызывая бег мурашек, и июльским колдовством вплеталась в канву душного вечера. Всё-таки было в ней что-то от чародейки, хоть и казалась она простой, как круглая сдобная булочка – с её щёчками и ямочками, сочным смехом, шедшим из сердечной глубины, и мягкой, но не занудной домовитостью. Уже в который раз Карина ловила себя на мысли, что ей хотелось назвать Наташу мамой. И глаза начинало предательски и солоновато пощипывать.

Однако дядя Виталик со Славой пропадали на рыбалке уже неделю, а последние три дня совсем не подходили к телефонам. Впору было начинать волноваться. Лена гостила на даче у бабушки и была под присмотром, и Наташа решила, что пора что-то предпринимать.

Набрав ещё раз на всякий случай номер мужа, она слушала гудки.

– Не-а, глухо, как в танке. – Наташа нажала кнопку отбоя. – Они дня на три-четыре ездят, максимум. Неделя – это уже перебор. Я знаю примерно, где они обычно рыбачат, туда можно на маршрутке доехать. Берег реки прочёсывать придётся, но не думаю, что они куда-то далеко забрались.

Трястись в душном микроавтобусе пришлось остановок двенадцать. За окнами уже мелькали частные домики и сосновые стволы. Вышли они в какой-то почти лесной глухомани, где только придорожное кафе и магазинчик напоминали о цивилизации. Местечко было чудесное, сосновая тишина манила отрешиться от хлопот и суеты... как-нибудь в другой раз, когда не будет тревоги.

Они зашли в магазинчик. Скучающая тётенька за прилавком уткнулась в телефон и даже не обратила на посетительниц внимания. Её расплывшееся круглое лицо выражало полнейшую отрешённость от мира реального и погружённость в мир виртуальный. А Наташа решительно достала свой смартфон и показала на его экране фотографию Виталика:

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, вот этот... гм, товарищ к вам не заходил?

– А вы чё, из милиции? – вскинув равнодушный взгляд из-под припухших, подмазанных тенями век, хмыкнула продавщица.

– Почти, – не сбавляя решительного тона, ответила Наташа. – Муж мой оттуда. Так вы видели этого человека?

– Да я чё, обязана всех помнить, кто сюда заходит? – небрежно фыркнула тётка. – Не-а, не видела.

Наташа достала из бумажника пятьсот рублей и положила на прилавок.

– А вот так? Припоминаете?

Тётя прикарманила «пятихатку» и присмотрелась к фотографии повнимательнее.

– Ну чё... Припоминаю. Он тут с одним корешем водярой затарился. Ну, и продуктов всяких, хлеба, консервов и прочей закуси прикупил.

– Корешем? – Теперь и Карина достала смартфон с фотографией Славы.

Продавщица глянула, кивнула.

– Он самый. Крепкие такие ребятки, видные из себя. Рыбачить приехали. Вот этот, – тётка с ухмылкой кивнула на изображение Славы, – ничего так. Симпотный. К ним, похоже, наш старик Ромуальдыч присоседился, бухает с ними, потому как приходил вчера с пятитысячной купюрой. Он таких денег сроду в руках не держал.

– А Ромуальдыч – это кто? – насторожилась Наташа, выкладывая ещё двести рублей.

«Инда взопрели озимые...»*