Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине)

А сегодня – поостерегись. Сынок. Я тоже был молодым и горячим. И всё полагал, что и знаю больше, и душа у меня больше за Отечество болит, нежели у других. И умнее других сам себе казался.

Да жизнь потом пообтёрла. Ия понял, если не можешь изменить обстоятельства, которые тебя окружают, тогда или смирись с ними, или не замечай.

Нет, я не за соглашательство с откровенной мерзостью, небрежением, особенно по отношению к людям. Такого у нас в роду не водилось. Но и выше себя, дорогой сынок, не прыгнешь.

Помолчав минуту – закончил мысль:

– И обуха плетью не перешибёшь. Пока в России существует установленные свыше порядки, не хватит у тебя сил и полномочий бороться с системой.

И не спеши каждому душу открывать. Умный и совестливый поймёт и поддержит, а подлец – захочет свою выгоду поиметь, и будет тебя выставлять как смутьяна и крамольника. А то ещё и донос на тебя состряпает. У меня один такой был, бездельник и лодырь, да в родстве состоял высоком, так я потом отписывался полгода за его поклёпы.

И тяжело вздохнув, довершил:

– Учти это, милый сын. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и что ты для меня значишь. Но я горжусь тобой и радуюсь, что такая светлая у тебя голова.

Превзошёл, во всём ты уже превзошёл меня. Молодой, а разум, не зря говорил наказной атаман – что у всего Генерального штаба. Дай тебе Бог – успехов на этом пути и защиты от него, Вседержителя, благословения Его и покровительства, милый сын.

Алексей часто, затем, вспоминал это напутствие отца.

Он – словно в воду глядел. Всякий люд ему встретился по жизни. Но он даже не подозревал, что столько много в жизни завистников и недоброжелателей, с которыми он не примирится никогда и будет, до последнего своего часа, с ними бороться.

Судьба Отечества была выше для него личного благополучия, и он всегда служил ему истово, до самоотречения.

***

ГЛАВА II. КТО НЕ ЛЮБИЛ, ТОТ И НЕ ЖИЛ.

Только любовь побуждает

человека на проявление

самых лучших, самых

высоких и светлых качеств,

которые есть у нас всех.

Кто не любил, тот

никогда не свершил значимых

для человечества дел.

И. Владиславлев

Алексей, после разговора с отцом, уже за первым поворотом, сдержал коня, перевёл его на шаг, ласково потрепал его по шее и сказал:

– Шагом, не спеши, мой хороший.

И вышколенное животное расслабилось и шло, послушно, неспешным шагом.

А Алексей всё обдумывал сказанное отцом.

Но – на то она и молодость, долго его эти мысли сегодня не могли занимать, так как красота родных мест была такая, что сердце рвалось из груди и жить хотелось высоко и чисто.

Он, по разбойничьи, свистнул и сжал бока коня ногами. Никогда не унижал гордое животное плетью и шпорами.

И конь, поняв своего хозяина, сразу же выстлался в намёте.

Гулко взрывали утреннюю тишину кованые копыта. То тут, то там, в небо взмывали перепуганные дрофы, куропатки, которые у дороги собирали просыпанное при перевозках зерно, и тут же, пролетев десяток метров, садились в сухой ковыль.

Приятный свежий ветер холодил лицо и Алексей, в упоении, слился с конём в единое целое, и весь отдался волнующей кровь скачке.

«Как же хорошо! Так бы и мчаться, не останавливаясь, по буйной степи. Только вот – к какой цели? А без цели ведь и двигаться ни к чему».

Где-то через версту он заметил странное происшествие, прямо на дороге. Как-то боком стоял лёгкий фаэтон, возле него стояла женская фигурка, а мужчина силился как-то поднять, за ось, опрокинутый набок экипаж.

Но у него ничего не получалось и фаэтон снова опрокидывался набок.

Алексей остановил коня, легко спрыгнул наземь и обратился к незнакомке:

– Алексей Каледин. Чем могу быть Вам полезен, милая барышня?

– Я… я не знаю, спросите у дяденьки, что-то случилось, и мы не можем ехать дальше.

Алексей, не глядя на неё и толком не рассмотрев барышню, подошёл к мужчине. Тот, весь в дёгте, сокрушённо сказал:

– Ось лопнула, сынок, даже не знаю, как и доедем до Старочеркасской.

Алексей мгновенно сориентировался в ситуации:

– Поступим так – сейчас я найду в посадке подходящее деревцо. У вас есть топор?

– Да, да, сынок, а как же без топора в дорогу, – ответил возница и полез под сиденье фаэтона.

– Вот, топор…

Алексей быстро срубил подходящее деревцо, очистил его от веток и принёс к фаэтону.

Вместе с возницей подняли экипаж, закрепили снятыми вожжами временную опору, вместо колеса.

– А теперь – разворачивайте свой экипаж в обратном направлении и поедем ко мне на хутор. К батюшке моему. Здесь версты две, а до Новочеркасска – ехать и ехать.

– Там всё выправит дедушка Степан, и вы продолжите свой путь дальше.

Повернулся к девушке:

– Вы согласны, милая девушка? Думаю, что так будет просто разумно. Вы видели наш хутор, только что его проехали.

– Да, я знаю его, – отозвался возница, – там полковник Каледин, известный на Дону человек, живёт.

Алексей заулыбался:

– Спасибо, это мой батюшка.

И уже повелительно, к вознице:

– Лошадь поведёте в поводу. Девушку я посажу впереди себя, на своего коня. Так мы быстро доберёмся. Согласны?

– Да, да, сынок. Лучше и не придумаешь, – засуетился пожилой уже казак.