Поверь и пойми

Шэрон пошла на попятный, подчиняясь инстинкту самосохранения. Ведь что бы ни произошло, что бы ни сделал Марк, это не меняет того факта, что ее муж изменил ей с Джулией Блакстер! Она не знала, по-прежнему ли продолжаются их отношения, да это было и не важно — возврата к прошлому нет!

— Ничего особенного, — вновь пробормотала Шэрон.

Марк помедлил, как бы ожидая чего-то, но потом, пожав плечами, вышел из спальни.

Каким образом ей удалось пережить следующие два дня, Шэрон не знала.

Поскольку с требованием о выкупе так к ним никто и не обратился, происшедшее решили предать гласности: последовали объявления по телевизору и по радио. Теперь их повсюду преследовали жадные до информации журналисты. Какие чувства она испытывает? Что, по их мнению, случилось с Бобби? Не нанимал ли мистер Уэйд за последнюю пару лет кого-нибудь, кто впоследствии был уволен и мог бы пожелать отомстить? Не отдалились ли они друг от друга после похищения сына?

Марк, казалось, относился к надоедливым представителям прессы довольно терпимо — до тех пор, пока не был задан этот последний, самый интимный, вопрос. Они как раз направлялись к Габби Брэм, намереваясь в который раз обсудить с ней все подробности исчезновения ребенка. Как будто именно в этот раз она могла поведать им нечто такое, что дало бы ключ к разгадке. Шэрон показалось, что Марк собьет репортера с ног.

— Он всего лишь делает свою работу, — как ни странно, попыталась защитить молодого человека Шэрон, когда они сели в машину.

— И ты полагаешь, что это включает и вмешательство в личную жизнь членов моей семьи? — резко спросил он, захлопывая дверцу.

Итак, несмотря на историю с Джулией — неважно, кончился ли их роман или нет, — Марк хочет, пока это возможно, скрыть, что они живут врозь. Должно быть, решила Шэрон, он воспринимает их разрыв как одну из неудач в своей жизни, а Марк Уэйд никогда не причислял себя к разряду неудачников!

Сообщение о похищении наследника главы корпорации Уэйда появилось почти во всех газетах, в новостях теле- и радиоканалов. Стали поступать многочисленные выражения сочувствия от коллег и людей, которых Шэрон когда-то считала своими друзьями. Правда, они совершенно забыли о ней после ее отъезда в Канаду… Прочитав одно или два послания, она перестала вскрывать их — избитые, тщательно взвешенные и неискренние фразы только растравляли ее рану.

Как-то, убедив себя в том, что должна что-то делать с заказом Хартов, Шэрон заехала к себе на квартиру и обнаружила на автоответчике сообщение от Джека Виршема.

Она перезвонила ему, и голос Джека показался ей несколько неуверенным. Поняв, что Шэрон вовсе не собирается плакаться ему в жилетку, а хочет просто обсудить ситуацию с заказом, Виршем несколько повеселел.

— Ты должен заняться Хартами вместо меня. Сейчас я не в состоянии работать в полную силу, — честно призналась Шэрон и, боясь услышать очередную порцию соболезнований, торопливо добавила: — Если я тебе зачем-то понадоблюсь, можешь найти меня по этому телефону. — Продиктовав номер Марка, она повесила трубку.

По почте ничего важного не поступило. Марк каждый день сам проверял, не пришло ли на его или ее имя какое-либо сообщение, способное пролить свет на местопребывание ребенка. Оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что о Бобби, по крайней мере, заботятся.

— Но он так стесняется посторонних! — пробормотала Шэрон вслух. — Ему будет плохо с любым человеком. С любым, кроме меня, Марка или Габби. И, разумеется, Саманты.

Вспомнив о сестре, Шэрон сообразила, что уже почти неделю не была в ее доме, хотя обещала время от времени заходить туда и поливать цветы. Впрочем, что в этом удивительного, если вся ее жизнь пошла под откос!..

Собрав всю свою волю, Шэрон все-таки отправилась к сестре и, найдя все в порядке, полила многочисленные цветы и вытащила из ящика почту.

Ее было не слишком много — пара рекламных проспектов, листочек, весьма напоминающий счет, и яркая открытка с изображением красивого пейзажа. Машинально перевернув се и бросив взгляд на знакомую подпись, Шэрон вдруг вспомнила, что это не ее дом, следовательно, послание адресовано не ей, и быстро положила открытку на телефонный столик.

Поднявшись наверх, она включила свет в спальне, чтобы дом выглядел обитаемым. Странно, но она готова была поклясться, что уже делала это в прошлый раз!

Шэрон не имела никаких известий от Саманты со дня отлета той к Ричарду, да и не очень рассчитывала на них. Ведь бывало и раньше: когда чета Крейгов уезжала куда-нибудь, то изолировалась от всего мира, пренебрегая газетами, радио и телевидением. Поэтому они вряд ли в курсе случившейся трагедии и сейчас.

Господи, только бы у Саманты все было хорошо! Только бы ее примирение с Ричардом состоялось! После крушения брака нервы младшей сестры и так были на пределе, поэтому Шэрон боялась даже думать о том, какой будет реакция Саманты, если все опять рухнет!

Как только Шэрон переступила порог дома, Марк вышел из кабинета навстречу ей, и при одном взгляде на мужа она похолодела.

— Какие-нибудь новости? — Страх и надежда звучали в ее голосе.