Поверишь этому - поверишь всему. Запомни мои слова

— Джулио Гацетти. Один из головорезов мужа. Этот человек убьет любого не моргнув глазом, если только получит команду от Видаля.

У меня пересохло во рту. Я попытался что-то сказать, но слова застряли в горле.

Вал тем временем подошла к своему столу, вытащила из конверта, принесенного Гацетти, письмо и прочла его. Потом глубоко вздохнула и посмотрела на меня:

— Пятого числа Генри едет в Ливию. Это послезавтра. Вернется девятого. Надо для него все подготовить. Ты представляешь, его не будет несколько дней!

У меня перед глазами все еще стояла зловещая фигура Гацетти, и потому я не проявил достаточной радости в связи с этим известием.

В 17 часов появился Джейк и с улыбкой положил передо мной оформленные визы на Рангун. Его глаза остановились на Вал, а из губ вылетел какой-то замысловатый звук.

— Ладно, мистер Бердн, — сказал он затем. — Я побежал, а то мистер Олсон поднимет шум.

Я снова поблагодарил его и добавил еще пять долларов. Когда он вышел, я взглянул на Вал:

— В первый же день пятнадцать монет из моего кармана. Теперь ты сама видишь, что рассыльный тут просто необходим.

— Не отвлекай меня, я занята, — резко сказала она, продолжая неуклюже щелкать на машинке. — О, черт! Опять не так!

Зазвонил телефон, и, поскольку я замешкался, Вал раздраженно схватила трубку.

— Да, — бросила она нетерпеливо. — Он здесь. А кто это? А… сейчас. — Она повернулась ко мне и прошептала: — Тебя… Жена.

Я взял трубку.

— Да, Рода. Чего тебе?

— Слушай, по дороге домой купи булочки с кремом и сигареты, понял?

Я посмотрел на огромную кучу бумаг на столе, а потом на часы. Было 17.45.

— Извини, но я не смогу. Мне, видимо, придется сидеть тут до ночи. Так что уж сама сделай. Я вернусь в девять-десять, не раньше. — И, не дожидаясь ее протестов, я положил трубку.

— Как ты думаешь, она узнала мой голос? — спросила Вал.

— Не знаю. Мне сейчас на все наплевать. Давай работать.

В 18.30 Вал наконец закончила с ливийской заявкой.

— Ну, слава Богу, — сказала она, откидываясь на спинку стула. — Теперь мне нужно бежать, а то опоздаю.

— Ты уходишь?

— У меня важное дело.

— Но осталось еще три заявки, Вал!

— Ничего, подождут. Сегодня Генри дает обед в честь Бернстайна. Не могу же я не прийти! — Ладно, — махнул я рукой, слишком уставший, чтобы спорить. — Раз нужно — иди.

— Не сердись, милый. Завтра все наладится, вот увидишь.

Она быстро чмокнула меня в щеку и исчезла.

Я схватился за голову. Конечно, этого и следовало ожидать. Нужно мне было оставаться в своей фирме и не лезть ни в какие авантюры.

Через несколько минут, немного успокоившись, я взял в руки отпечатанные Вал бумаги. Весь текст пестрел ошибками, но мне уже было плевать. Пусть Видаль краснеет за работу своей жены. Оставшиеся заявки мне пришлось печатать самому. Я закончил работу лишь в 22 часа.

Рода сидела дома перед телевизором.

— Поздновато ты приходишь, — заметила она, не отрываясь от экрана.

Я прошел на кухню и осмотрелся. Ничего съестного, как всегда.

Сделав себе здоровенную порцию виски с содовой, которая могла свалить лошадь, я откопал в холодильнике банку консервированной фасоли и опустошил ее, даже не разогревая.

Наконец программа закончилась, и Рода появилась на кухне.

— А ну-ка, рассказывай, муженек, — протянула она. — Отчего это твоя раскрасавица отвечает по твоему телефону? Так все-таки она тебя соблазнила?

Я, собственно, ожидал этих вопросов.

— Она случайно зашла в кабинет. Я передавал информацию по телексу, и миссис Видаль пришлось снять трубку.

— Так, так. Значит, случайно зашла, случайно сняла… Ты же клялся, что не будешь общаться с этой стервой!

— Перестань ругаться, Рода. Я сказал, что она часто ездит с мужем, но ведь не все время. Сейчас они дома. Миссис Видаль зашла узнать, как я устроился.

— Это мне, значит, нельзя ругаться? А ей можно развратничать, прикрываясь своими деньгами и драгоценностями?

— Ой, говори что хочешь, а я пошел спать. Я с ног валюсь.

Но Рода загородила собою дверь.

— Ах, устал, бедняжка! — завизжала она. — Еще бы! И ты думаешь, я поверю, что ты засиделся на работе? Належался, скажи лучше, в постели этой шлюхи! Со мной ты что-то не спешишь так поработать, все устаешь где-то. Теперь я понимаю где!

Мне не следовало пить так много виски. То, что я сделал, было совсем не в моем стиле. Я с размаху так ударил ее по лицу, что Рода влетела в комнату и грохнулась на пол.

Я прошел мимо нее в спальню, сел на кровать и закрыл лицо руками.

Через несколько минут Рода тоже появилась и начала раздеваться, прерывисто всхлипывая.

Погруженный в свои собственные мысли, я сначала этого не заметил. Роды для меня больше не существовало. Все мое внимание поглотила мысль, что наш план не удался, мы не сможем встречаться с Вал в доме Видаля. Надо каким-то образом вырвать ее из когтей этого чудовища.

Вдруг, словно издалека, до меня донесся голос Роды:

— Извини, Клэй, я не должна была этого говорить. Я заслужила…

Видимо, она думала, что растрогает меня покаянием и я заключу ее в объятия. Но я лишь сказал:

— Ладно, забудем. Ложись спать.

Когда мы легли в постель, она хотела погладить меня, но я убрал ее руку.