Поверишь в любовь?

Он быстро скинул одежду и без церемоний забрался в ванну к Насте. От Ника неясно пахнуло сигаретным дымом, скорей всего он курил айкос, хотя раньше Настя не замечала за ним пагубной привычки.

— О, тёпленькая пошла, — сказал, крутанув кран с водой.

— У?

— Точно заставлю пересмотреть кинокомедии, как минимум, — он дёрнул Настю за ногу, она проехала на попе и впечаталась в мужское тело, машинально упираясь ногами, расставив их в стороны.

Тут же руки Ника обхватили Настю и стали гладить по спине, ниже, перебираться вперёд, на грудь, живот, внутреннюю часть бедра. Девушка качнула бёдрами, закрыв глаза в удовольствии. В воде это ощущалось совсем по-другому. Горячая вода словно будила спавшую до этого чувственность, и Настино тело начинало отвечать на совсем лёгкие, невесомые ласки. Ник целовал её долго и исступлённо, почти фанатично, позже попуская, переходя на щемящую до слёз нежность.

Настя смотрела на происходящее со стороны, в зеркала, и не верила, что видит себя. Что длинноногая девушка, обхватившая ногами поясницу атлетически сложенного мужчины — это она. Что это её грудь, упругая, со светло-розовыми сосками, вовсе не маленькая для её телосложения, ложится в большую мужскую ладонь и млеет от тягучего удовольствия. Что это она бесстыже откинула голову, подставляя шею и грудь под поцелуи, а потом так же бесстыдно раздвинула ноги, позволяя себя ласкать. Что это её руки, найдя член, сначала изучающе скользили по головке, стволу, ниже, а потом и ласкали, пытаясь довести до логического конца, а Ник время от времени останавливал, прижимая её ладонь к бедру, шепча шутливые ругательства.

И это она, Настя, изнемогала от ласк и внезапного острого понимания, что сейчас Ник не остановится, от болезненного желания и собственных стонов. От проникновения, лёгкой боли, от мужского чертыхания вперемешку с восторгом и словами любви. И даже от того, как легко в них поверить, вот так, лёжа поперёк огромной кровати, засыпая на груди мужчины, который за ночь вошёл в тебя два раза, а в третий остановился усилием воли, сказав, что хорошего понемногу.

Настя не представляла, как она проснётся утром, какими глазами будет на него смотреть, что скажет ему. Она засыпала под утро удивительно счастливой и хотела, чтобы это счастье продолжалось вечно.

По её подсчётам на вечность им была отведена неделя, если с Белухи Влад с подругой решат возвращаться Аккемской тропой, пешком, как и мечтала неугомонная Наденька.

Глава 18

Настя просыпалась долго, со сладкой ленцой потянулась, приоткрыла один глаз и, убедившись, что в постели одна, снова закрыла, слушая птичий гомон.

В первое утро она удивилась, услышав разноголосье, почуяв запах прелых и цветущих трав, хвойного леса и озера. О том, что водоём может пахнуть — одурманивающей свежестью, рыбой, сочными травами, илом — Настя узнала только здесь, на Алтае. На следующее утро она закуталась в одеяло и сладко досыпала под птичий хор.

Окно спальни, занимающее всю стену, выходило на крутой спуск к Телецкому озеру, вдоль которого растянулся сырой таёжный лес. В окно смотрели три огромных кедра, находившихся на одинаковом расстоянии друг от друга, будто их специально посадили таким образом, а дальше шёл густой лес с кустарниками, папоротниками, хаотично выросшим подлеском, живущий своей жизнью, игнорирующий трёхэтажное человеческое жилище на своей территории.

Ночью окно приоткрывали лишь на проветривание, резкие перепады температуры грозили выстудить большую спальню с высоченным потолком, а под утро Ник распахивал окна. Фрамуги разъезжались, как двери шкафа-купе, и спальню наполняли звуки и ароматы жизни. Тёмные же гардины защищали от первых солнечных лучей, так что Настя могла нежиться по утрам столько, сколько желала.

Такое слияние с природой нравилось Анастасии Веселовой — она была в безопасности, даже шальной москит не мог попасть в помещение — мешала сетка на окнах, но в то же время, когда распахивала гардины, появлялось ощущение полного присутствия, словно она находилась посредине тайги, на берегу дикого озера. Вместе с кроватью, ванной комнатой, и в комфортной температуре.

Настя почувствовала, что матрас рядом с ней прогнулся. От Ника пахло свежескошенной травой и гелем для душа, значит, он уже завершил утреннюю пробежку и вернулся к ней. Она зажмурилась, притворяясь спящей, млея от поглаживающих движений мужских ладоней по своему телу. Они начинались с шеи, задевая затылок, и постепенно спускались вниз, не обделяя вниманием ни единый участок тела, останавливаясь там, где Насте хотелось больше всего. В очень неожиданных для неё местах, о существовании которых она не подозревала.

Конечно, она знала об этих участках, но что это эрогенные зоны — открыл для неё Ник, о подобном, как оказалось, не пишут и не говорят, ссылаясь на индивидуальность. С Ником Настя ощущала себя индивидуальной, единственной и неповторимой, как ему это удавалось, она не задумывалась.