Поверить Кассандре

- А, ну, тада понятно, – снова подмигнул дядька. – Старец Григорий, поди, тоже в купе ныкался, знамо – не с неба он свалился, а с верхней полки. Ну, дозвольте отчалить, а то, сами понимаете, када мальца перед собой не вижу, дурной делаюсь…

- Они знают, что мы здесь! – процедил Крыжановский после ухода Деревенько. – Худо дело.

- Куда уж хуже, – подтвердил Циммер. – Сейчас объявят нас террористами и натравят казаков конвоя – те спрашивать не станут, враз шашками на лоскуты порубают.

- Это вряд ли, – не согласился Сергей Ефимович. – Петрову доподлинно известно, что среди преследователей, прибывших на дирижабле, есть я. Значит, он не может пребывать в уверенности, что казаки без разбору станут махать шашками, ведь я человек, коего те не раз видели во дворце и который накоротке знаком с их офицерами. Не-ет, господин главный «ахеец» без посторонней помощи обязан нас прикончить…

- Так отчего же медлит, отчего сразу не кинулся, пока мы пребывали на крыше, а взял и допустил к Государю?

- Вот это-то и худо, – мрачно сказал Сергей Ефимович. – Видно, у господ-террористов образовалось более срочное дело. Какое именно – сказать не решусь…

- Странно, – в задумчивости укусил губу Павел, – Первое, что приходит в голову – это попытка застрелить Его Императорское Величество или бомбу бросить – не мытьём, так катаньем совершить задуманное злодейство. А вместо этого террористы где-то на кухне засели. Постойте, может они тоже на крышу полезли, и сейчас сверху обрушатся?

Вместо ответа Крыжановский открыл дверь царского вагона и вошёл внутрь. Её Императорское Величество Александра Фёдоровна сидела в кресле и держала на коленях кудлатую, как у собаки ньюфаундлендской породы, голову Распутина, застывшего подле в собачьей же позе. Рядом стоял, грозно поводя могучими плечами, вахмистр Пилипенко[121], а к Сергею Ефимовичу с выпученными глазами нёсся флигель-адъютант фон Дрентельн[122], и на ходу кричал:

- Что болтает эта обезьяна – Гришка? Водки объелся без меры и несёт, будто он на дирижабле с неба спустился, а агенты охраны – не агенты, а тайные сатанисты, задумавшие извести Государя. И ведь что обидно: Государыня этому прохвосту верит безоговорочно, а потому приказала арестовать начальника охраны и его людей! Уму непостижимо! Стыд и срам!

- Это хорошо, что верит, – проникновенно улыбнулся Сергей Ефимович. – На том и расчёт строился. Пойдём, Александр Александрович, я тебе помогу выполнить приказ Императрицы.

- Зачем куда-то идти, с конвойным вагоном прямая связь есть!

- Точно, всё время про неё забываю, – с досадой объявил Сергей Ефимович.

А флигель-адъютант уже накручивал ручку телефонного аппарата. Увы, старания не возымели успеха – трубка молчала.

- Да что же это?! – обеспокоено закричал Дрентельн и бросился к выходу. Там он столкнулся с Циммером, маячившим в узком проходе. Инженер отпрянул в сторону и учтиво открыл дверь перед царедворцем. Но тот, нет бы, продолжить путь, вызверился на Павла:

- Эт-то ещё кто такой?

Заминка спасла фон Дрентельну жизнь – не остановись он, точно бы угодил под пулю. Стреляли из открытой двери третьего вагона

Услыхав выстрел, женская часть высокородных пассажиров подняла визг. Сергею Ефимовичу с трудом удалось его перекричать:

- Господа! Начальник охраны и его агенты – предатели, задумавшие покушение! Прошу всех, кто вооружён, сплотиться вокруг Их Императорских Величеств!

Великие князья и члены свиты всё хорошо поняли, и без раздумий выполнили указание. А Сергей Ефимович продолжал кричать:

- Держите под прицелом двери и окна, я проберусь по крышам к конвойному вагону и подниму казаков!

Павел Циммер, тем временем, сорвав с одного из окон подвязку для штор, попытался смастерить петлю на манер тех, что хорошо послужили недавно на крыше, и там же оставшихся. Не вышло – коротка оказалась подвязка. Выдумщик Крыжановский пошёл иным путём. Подойдя к фон Дрентельну, он мягко прикоснулся к его нарядному аксельбанту, и спросил:

- Александр Александрович, не одолжите ли?

- Зачем это?

- Мне нужна прочная верёвка: эта в самый раз.

Пока Ольгин дядя лишал остолбеневшего флигель-адъютанта украшения, Павел выбрался на заднюю площадку вагона. Для этого пришлось пройти через весь салон мимо большого числа сановников. С кем-то из них молодой человек раскланялся, мимо остальных прошмыгнул, не поднимая взгляда.

Стоило Павлу выйти наружу, как на него набросился злой ветер и принялся кусать лицо и трепать полы шинели.

«Ого, скорость, похоже, возросла многократно, сейчас она не менее семидесяти вёрст. С чего бы? Не иначе проделки Петрова? Нужно срочно остановить поезд!»

Быстро вернувшись в вагон, инженер дёрнул стоп-кран. Эффект оказался такой же, как у телефонной связи – то есть, никакого!

«Тормоза!» – ужаснулся молодой человек

Своими соображениями он не замедлил поделиться с появившимся вскоре Крыжановским. Тот раздумывать не стал, а, воспользовавшись подставленными Павлом ладонями в качестве опоры, полез на крышу. Когда инженер попытался последовать за ним, Сергей Ефимович крикнул: