Поверитель мер и весов

Случилось так, что зима как бы вдруг решила перестать быть зимою. Жители всего округа с ужасом услышали, как примерно через неделю после Рождества на Штруминке затрещал лед.

По старинному здешнему преданию такое происшествие означало приближение большой беды. Все были напуганы и ходили с опрокинутыми лицами.

Все так. Старинное предание оказалось верным. Уже через пару дней после того как река вскрылась, в городе начала бушевать страшная болезнь, которая обычно случается только очень жарким летом. Это была холера.

Таяло; казалось, уже наступила весна. По ночам шли дожди. Они шли исподволь, осторожно, словно небеса посылали свое утешение, но утешение это было фальшивое. Быстро, не проболев и трех дней, люди умирали. Врачи говорили, что это холера, но местные жители утверждали, что это чума. И какая разница, что за болезнь, если в любом случае от нее умирают.

Увидев, что смертность не уменьшается, в Златоградский район было направлено много врачей и медикаментов. Но находились люди, говорившие, что в лучшем случае врачи и лекарства не навредят, а вот распоряжения властей еще хуже самой чумы. Они считали, что лучшим средством для сохранения жизни является алкоголь, и в результате началось повальное пьянство. Очень многие обитатели тех мест, которых раньше никогда не видели в Швабах, теперь приезжали туда в приграничный трактир.

Поверитель стандартов Айбеншюц тоже начал злоупотреблять алкоголем. И не из-за того, что сильно боялся болезни и смерти, а потому что всеобщая страсть к пьянству была ему очень кстати. Ему было важно избежать не страшной эпидемии, а собственных страданий. Да, можно сказать, что он был рад приходу этой заразы, поскольку она давала ему возможность не так остро чувствовать свою собственную боль, казавшуюся ему больше и сильнее любой напасти. В сущности же, он стремился к смерти. Мысль о том, что он может стать одной из жертв холеры, была ему даже приятна. Но как ждать смерть, не одурманивая себя, не зная наверняка, придет она или нет?

Короче говоря, поверитель стандартов Айбеншюц запил.

Все, не говоря уже о дезертирах, предавались шнапсу. Холера уже выхватила троих кредиторов Ядловкера, но еще оставался Каптурак, этот маленький, несокрушимый Каптурак. Он тоже пил, но его желтое, помятое лицо даже не розовело, его не брали ни бациллы, ни алкоголь.

Конечно, умирали не все, но многих болезнь повергла в тяжелое состояние.

В приграничном трактире играли только поверитель стандартов, жандарм Слама, пройдоха Каптурак и продавец каштанов Самешкин. Вообще-то его уже не стоило называть «продавцом каштанов», потому что больше он почти ничего не продавал. Что можно продавать там, где господствует холера? И какая холера!

Люди умирали как мухи. Так говорится, но в действительности мухи умирали медленнее. Болезнь продолжалась от трех до восьми дней, смотря по обстоятельствам, а потом люди синели, из открытого рта у них вываливался язык, они делали пару последних вздохов и отходили в мир иной. Какая польза была от посланных властями врачей и лекарств?

Одним прекрасным днем из военного управления пришел приказ о незамедлительной эвакуации из Златоградского округа целого полка тридцатипятилетних военных. И тут поднялась еще большая паника. До сих пор бедные люди верили в то, что смерть лишь случайно заглянула в их дома и домишки, но теперь, когда по воле государства уехал весь гарнизон, они поняли, что эта, как они ее называли, «чума» пришла надолго.

Зима вовсе не собиралась возвращаться. Люди тосковали по морозам, которых обычно боялись, но ни морозов, ни снега не было. В лучшем случае временами шел град, в основном же лили дожди. Повсюду людей косила и душила смерть.

А однажды произошло что-то и вовсе из ряда вон выходящее: на протяжении нескольких часов шел красный, как говорили — «кровавый дождь», похожий на очень мелкий красноватый песок. Он сыпался с как бы кровоточащих крыш и покрывал все улочки сантиметровым слоем. Тут люди испугались еще сильнее, чем при эвакуации гарнизона. И, несмотря на то, что в Златоградский округ приехала государственная комиссия, и несмотря на то, что эти ученые мужи, собрав народ в общинном доме, объяснили, что «кровавый дождь» — это хоть и редкий, но известный науке феномен пришедшего издалека, из пустыни, красного песка, страх не отступил от людских сердец, и люди стали умирать еще стремительнее, чем прежде. Они поверили, что наступил конец света. А кому же от таких мыслей захочется жить?

Холера со скоростью огня распространялась от дома к дому, от села к селу. Нетронутыми оставались лишь отдельные хутора и замок графа Хойницкого.

Невзирая на то, что в швабском приграничном трактире бывало так много людей, холера не тронула и его. Она словно замерла в парах обволакивающего трактир алкоголя.