Повернута на тебе

Глядя через стол на Майка, я изо всех сил пытаюсь думать не о Масаи-Мара, а о Майке, очень добром человеке, и о том, насколько он лучше таких, как мерзкий и отвратительный Льюис Моран. Почему я до сих пор не влюбилась в Майка? Если бы на сцене не появился Доминик, то стала бы я после сегодняшнего вечера испытывать к Майку другие чувства? Как я могу ответить на эти вопросы? Как вообще на них можно ответить? Если бы судьба не затеяла свою игру, кто знает, как бы все повернулось.

Мы едем домой, Майк за рулем. Он выпил всего один бокал шампанского, а это значит, что остальное выпила я. В машине, в тепле, мое сопротивление тает. Теперь, когда я ощутила вкус любви и знаю, чего лишена, мне хочется почувствовать себя в объятиях сильных рук любящего мужчины. Мое тело тоскует по Доминику, но Доминика здесь нет. Начался дождь, и ритмичное пощелкивание дворников по ветровому стеклу навевает сон.

Я знаю, что в таком случае сделали бы другие девочки – да и мальчики – из нашего салона. Они провели бы ночь с Майком. Да, именно так они бы и сделали. Стеф, в частности, уже много лет назад записала бы его как «помощника по дому». Их девиз очень прост: «Если ты не можешь быть с тем, кого любишь, то люби того, кто с тобой». Но может ли у меня быть такой девиз?

Майк подъезжает к коттеджу, поворачивается ко мне и улыбается.

– Все хорошо?

Вот и настал решающий момент. Я могу пригласить его выпить кофе и посмотреть, к чему это нас приведет.

– Я прекрасно провела вечер, – говорю я, и это правда. Майк хороший, надежный, добрый – у него есть все, что, по словам других женщин, мы больше всего ценим в мужчинах. – Но очень устала. Не возражаешь, если мы назовем это тем самым ужином?

Если Майк и разочарован, то не показывает этого.

– Конечно, не возражаю, – говорит он. – Спасибо, что составила мне такую приятную компанию.

Он наклоняется и целует меня в щеку, да так нежно, что мне хочется плакать.

– Ты очень хороший человек, Майк Перри. Кто-нибудь уже говорил тебе это?

– Да, – отвечает Майк. – Многие. Как раз перед тем, как выпрыгивали из моей машины и в одиночестве бежали домой.

Мы оба смеемся.

– Так ты и вправду не возражаешь?

– Нет, – отвечает он. – Ну, до завтра.

– Да, – говорю я. – До завтра.

Я вылезаю из его машины и в одиночестве бегу домой. Арчи смотрит на меня с презрением, когда я бросаю на диван сумочку.

– Ну не могла я пригласить его, – объясняю я коту, увидев кислое выражение у него на мордочке. – Никак не могла. Он бы неправильно понял.

Выглядывая из-за занавески, я вижу, как Майк идет по дорожке к своему дому, потом слышу, как за ним закрывается дверь. Меня грызет одиночество. А ведь так легко позвонить Майку и попросить его вернуться. И нужно-то для этого всего лишь взять мобильник и набрать его номер. Майк будет здесь через секунду. Я знаю, что будет. Он был бы нежным, внимательным любовником, и мне не пришлось бы просыпаться одной.

Я долго, очень долго смотрю на телефон, наверное, минут пять, а возможно, и больше. Потом поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице в спальню.

Пора спать. Компанию мне может составить только кот с плохим нравом, лежащий у меня под коленями. Я оборачиваю kanga Доминика вокруг себя, притворяюсь, что это он обнимает меня, и через пять минут погружаюсь в глубокий сон, вызванный шампанским.

Глава 36

Опять обычное утро понедельника в салоне. Кристал плачет, потому что очередной парень сбежал после ее обычного сексуального марафона субботней ночью. Сейчас ее утешает Стеф. Тайрон и Клинтон сидят в противоположных углах, потому что разругались и дуются друг на друга. Боже, помоги нам, ведь если сейчас появится какой-нибудь симпатичный мужчина, чтобы сделать прическу, то вполне может начаться третья мировая война.

Нина вернулась на работу. Возможно, дома у Далтонов и нет любовных грез молодости, но Джерри опять возвратился и в надцатый раз обещает быть верным Нине. Поэтому у Далтонов почти без перемен. По крайней мере, Нина улыбается и отправляет в рот одну виноградину за другой.

Несмотря на то, что атмосфера в салоне насыщена безнадежностью, Келли развешивает и расставляет рождественские украшения. Для поддержания настроения она надела вспыхивающие рога северного оленя. Наша хозяйка украшает рабочие места мишурой, вешает игрушки на люстры, прикрепляет снежинки к окнам. И во все горло распевает жизнерадостные песни из альбома «Вот что я называю Рождеством». Ну, хоть кто-то счастлив. Нина кивает в ее сторону.

– Скоро она опять начнет раздавать чертовы колпаки Санты.

Я закатываю глаза.

– Неужели опять?

Все сотрудники обязаны терпеть унижение, работая в колпаках Санты весь декабрь. Наше безразличие, а иногда даже враждебность к ним не могут обуздать энтузиазм, с которым Келли относится к традиционным праздникам.

– Как прошел ужин с Несчастным Майком? – интересуется Нина.

– Он не несчастный! – говорим мы с ней хором.

– Было прекрасно, – отвечаю я. – На самом деле прекрасно. Возможно, при других обстоятельствах он вскружил бы мне голову.