Поверженный Король

«Почему я тогда не придал большого значения этому сну, – подумал Анатолий. – Вот она свобода, за стеной камеры, но, чтобы снова ее ощутить, нужны годы. Кто я теперь, некоронованный король Елабуги, зека и не более. У меня было все, деньги, завод, женщины, семья, а теперь это все в прошлом. Как она мне тогда сказала, ты вернешься домой, но без денег и славы. Тебе придется все начинать сначала. Все, что ты имел, все превратиться в прах»

Ему до слез стало жалко себя, он затянулся дымом так, что у него перехватило дыхание. Приступ кашля, заставил его, прикрыть ладонью рот и сделать еще пару глотков воды.

– Фомич! Ты, что не спишь? Ты, чего «гонишь»? Смотри, крыша совсем съедет, – произнес сосед по койке. – Меня попросил за тобой присмотреть Хирург, у него большие виды на тебя.

– Что, ему нужно от меня? – спросил полушепотом Лобов.

– Наверное, не любви, – ответил сосед и рассмеялся. – Это ты его сам спросишь при встрече.

– При какой встрече? Я словно птица за решеткой, а ты о встрече

– Тихо, Фомич! Не суетесь, когда это не нужно. Для Хирурга, здесь нет решеток и дверей. У него, все в руках, в этом изоляторе, везде его люди.

Лобов встал из-за стола и лег на свою койку.

– Не спи, Фомич! Он скоро придет. Хочет с тобой, что-то «перетереть».

Лобов лежал на койке, боясь закрыть глаза. Он услышал, как стал посапывать его сосед по койке. Темнота в камере становилась все гуще и гуще. Луна, освещавшая камеру, стала исчезать за стенкой. Глаза Фомича стали закрываться, а тело вновь приобрело невесомость. Сон сморил его, и он заснул. Разбудило его легкое прикосновение руки. Лобов вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стоял контролер.

– Тихо, – произнес он. – Вставай и выходи из камеры.

Лобов осторожно сполз с койки и, обходя валявшуюся на полу обувь сокамерников, вышел из камеры. Вслед за ним, осторожно ступая, вышел контролер.

– Пошли, – произнес контролер и повел Лобова по длинному коридору.

– Стой! – последовала команда контролера.

Лобов остановился у дверей камеры. Контролер открыл дверь и втолкнул его темноту. В камере было так темно, что Лобов не сразу увидел сидевшего на койке Хирурга.

– Ну, как жизнь, сладенький? – услышал он знакомый голос Хирурга. – Ты еще помнишь, меня?

– Да – коротко ответил Лобов.

– Это хорошо, что ты не страдаешь провалами памяти. Так, вот, слушай, что я тебе скажу. Ты должен передать акции Менделевского химкомбината человеку, которого я тебе назову чуть попозже. Я знаю, что у тебя есть еще несколько квартир в Менделеевске. Их тоже придется передать нашим людям, как и рынок в Елабуге. Тебе хватит колбасного цеха и пекарни.

– Хирург! Ты меня просто раздеваешь. Скажи, а на что будет жить моя семья? У меня маленький ребенок, мне бы хотелось, чтобы у него был гарантированный кусок хлеба.

– Я заметил, что ты Лобов, не отличаешься сообразительностью. Ты, же сам, это все отобрал у людей. Почему ты, сейчас, цепляешься за все это, словно это ты заработал непосильным трудом? Главное, сейчас, в твоей жизни – вовремя поделиться своим добром с товарищем.

Глаза Лобова уже привыкли к темноте, и он смог различить в темноте фигуру Хирурга. Вместе с ним в камере находилось еще три человек, которые сидели сбоку от него.

– Если я не соглашусь? Что тогда?

В камере послышался негромкий смех.

– Сладенький! Здесь такого не бывает. Это ты там, на воле, что-то из себя представлял – здесь ты никто, и фамилия твоя, никак. Ты, просто, тюремная пыль! Ты понял меня.

– Да, Хирург, я все понял. Я сделаю все, что ты скажешь.

– Значит, договорились. Жди, тебе скажут, что нужно будет делать дальше.

Через секунду дверь камеры открылась, и в дверях появился контролер. Лобов вышел из камеры и последовал за ним.

***

– Как дела в Альметьевске? – спросил Абрамова начальник Управления. – Что дали обыска?

– Пока сказать еще не могу, мне еще не звонили, – ответил Виктор и положил трубку.

«Что же он не звонит?», – подумал он и, подняв трубку, стал набирать номер Альметьевска.

Трубку снял дежурный по отделу милиции. Переговорив с ним, Виктор попросил его разыскать Сергеева. Оперативник позвонил где-то, через полчаса.

– Павел! Вы адрес, где может находиться Чекист, проверили? – поинтересовался Абрамов у него.

– Виктор Николаевич! Мы обложили этот адрес, но перехватить Чекиста не смогли. Похоже, его предупредили местные сотрудники милиции. Есть информация, что его вывезли на машине депутата Государственной думы.

– Почему, вы так решили?

– Во-первых, об этом сообщил источник. Во-вторых, кроме этой машины, из ворот коттеджа больше ни одной машины не выезжало. Уйти пешком, он просто не мог, так как коттедж был плотно блокирован.

– Понятно, Павел? Давай, докладывай вовремя, чтобы мне не пришлось разыскивать тебя.

Абрамов достал из сейфа документы и стал их сортировать их по стопкам. Выбрав из них все, что касалось Лобова, он достал дело и стал их подшивать. Закончив эту нудную канцелярскую работу, он убрал документы и собрался обедать. У самых дверей кабинета, его вернул на место, телефонный звонок. Подняв трубку, Абрамов услышал голос Васильева.