Поверженный Король

Анатолий поцеловал Ефимова по старому русскому обычаю в лоб, а затем поправил у него на лбу венчик. Повернувшись, он увидел жену Ефимова, которая еле сдерживая рыданье, сидела на диване. Лобов подошел к ней и, нагнувшись к ее голове, что-то сказал ей, а затем не заметно для окружающих его людей, сунул ей в руку пачку денег.

– Думаю, что тебе на первое время хватит, – произнес он.

Лобов вышел на улицу и остановился у поваленного временем забора. Взглянув на забор, он невольно вспомнил Ефимова, который каждый раз обещал ему поправить этот забор, но так и не выполнил своего обещания. Подозвав к себе Пуха, Лобов, что-то сказал ему, от чего последний заулыбался и закивал в знак согласия головой.

Ближе к одиннадцати часам к дому Ефимова стали потихоньку подходить родственники и знакомые убитого. Из подъехавшего автобуса, вышли музыканты. Вскоре, гроб с телом покойного вынесли из дома и установили его на два табурета, напротив дома. Прибывшие на похороны люди, попрощались с телом и отошли в сторону. Музыканты заиграли траурный марш, и похоронная процессия двинулась в сторону кладбища.

Прибывшие с Лобовым ребята, стали бросать под ноги идущей процессии красные гвоздики. Цветы, лежащие на грязном снегу, чем-то напоминали алые капли крови, пролитой Ефимовым, на этой улице.

Через час все было закончено. Установив крест на могиле Ефимова, все стали расходиться. Оставив на поминки Пухова и с ним еще двух ребят, Лобов вернулся в Елабугу.

Ночью Мензелинске запылал дом Кашапова. Прибывшие пожарные не могли справиться с разбушевавшимся пламенем. Все их попытки спасти строение, были тщетны. К утру от дома остались лишь угли.

***

Кашапов появился в Мензелинске сразу же после похорон Ефимова. Подъехав на машине к пепелищу, он долго стоял у остатков родительского дома, вознося свою молитву Аллаху, который спас его родителей в ту ночь. Накануне пожара, его родители по просьбе сына, выехали к своим родственникам в Набережные Челны, что позволило им не погибнуть на этом пожаре.

Кашапов, хромая на правую ногу, направился к ожидавшей его автомашине. Через некоторое время, он был замечен в кафе, в котором так любил бывать ранее Ефимов. Он сидел в углу зала, не привлекая к своей персоне, особого внимания посетителей кафе. Напротив него, за столом сидел его товарищ. По данным местного отдела милиции, Мингазов, числился активным участников группировки «Городские», которую когда-то возглавлял Ефимов. Он хорошо знал, кого в городе представляет его сосед по столу и поэтому, сразу же дал понять Кашапову, что он не будет возражать, если лидерство в группировки займет Кашапов.

– Мунир! Сколько у вас стволов в бригаде? – поинтересовался у него Кашапов. – Ты, сам знаешь, что сейчас без стволов, невозможно работать. Люди должны бояться, а боятся они лишь оружия.

– Ты, знаешь, но оружия у нас нет. Вернее, оно где-то есть, но мы не знаем, кто его у себя прячет.

– Как, не знаешь? А, кто, тогда знает?

– Не знаю. Ефимов всегда сам привозил стволы и раздавал нам перед стрелкой, а затем забирал и увозил.

– Ты, не думал, что он мог хранить оружие у себя дома?

– Не думаю. У него же жена беременна, зачем ему эти проблемы. Если он и прятал от нас оружие, то только у своего двоюродного брата Валюшина Максима. Больше я не знаю, кто бы мог хранить оружие из наших ребят.

В кафе вошла группа молодых ребят. Заметив, сидящего Кашапова, они развернулись и покинули заведение.

– А, ты узнай. Зайди к его жене, поговори с ней. А с Максимом мы поговорим сами. Вызови его на стрелку сегодня вечером.

– Хорошо, я его позову. Мне бы хотелось определиться с тобой по деньгам. Ты же знаешь, все мы люди и каждый день нам надо что-то кушать.

– Что ты имел у Ефимова? Сколько он тебе платил?

– Он был жадным человеком и платил нам гроши. Мне он отстегивал всего две штуки баксов.

Он врал, надеясь, что Кашапов будет платить ему не меньше, обозначенной им суммы. Однако, тот легко угадал этот маневр.

– Две тысячи зеленью – это много. Ты же знаешь, за нами Москва и они тоже хотят кушать. Думаю, что на штуку баксов, ты можешь рассчитывать.

Мингазов был не доволен подобным раскладом, однако, возражать не стал. Он, молча, согласился с названной суммой.

Кашапов поднялся из-за стола и, не прощаясь, вышел из кафе.

***

Вечером Мингазов встретился с Валюшиным недалеко от дома. Максим возвращался с поминок. Это был девятый день, после смерти Ефимова.

– Мунир! Ребята интересовались, почему тебя не было на поминках? Ты, же был вроде бы довольно близким другом Володи. Я до последнего надеялся, что ты придешь, и вдруг встречаю тебя на улице, а не в квартире Ефимова.

–Ты всегда ошибался во мне Максим. Я никогда не считал себя другом Ефимова. Просто так все складывалось, вот я и толкался около него.

Максим с удивлением посмотрел на него, словно видел его впервые. Он не верил Мингазову, считая, что тот просто шутит над ним.

– Не смешно.

– Максим, я не шучу, так, оно и было. А, сейчас, главное. Мне нужно оружие, которое покупал Ефимов в Ижевске. Ребята говорят, что ты знаешь, у кого оно хранится?