Поверженный Рим

Комиту агентов Перразию в который уже раз предстояло сделать верный выбор. Он не любил Стилихона и испытывал симпатию к истинному римлянину Иовию, но, к сожалению, магистр пехоты слишком увлекся интригами и поставил под удар империю. По мнению Перразия, это было уж слишком. Именно поэтому он протянул сиятельному Сару послание сенатора Пордаки:

— Передай это Стилихону.

Сар пробежал глазами пергамент и кивнул:

— Не думаю, что активность Иовия в Норике осталось незамеченной префектом, но, в любом случае, твой жест, комит, будет правильно оценен сиятельным Стилихоном.

— Надеюсь, — холодно отозвался Перразий. — Мне остается только пожелать префекту претория обуздать всех своих врагов и спасти империю от очередного мятежа и еще одного вторжения.

Встреча префекта Стилихона с князем Вереном состоялась в Бриганции, небольшом городке, расположенном в самом сердце Реции, одной из самых богатых и цветущих римских провинций. Стилихон захватил Сара с собой, благо тот был знаком с вождем вандалов. Гусирексу уже перевалило за сорок. Это был широкоплечий сильный человек, с удивительно синими пронзительными глазами. Бороды он не носил, только усы, удивительно напоминавшие пшеничные колосья. Выглядел русколан моложе своих лет, но в любом случае пора великих свершений для этого человека уже наступила. И сам князь Верен хорошо это понимал. В Бриганций Гусирекс приехал под видом венедского купца с небольшой охраной в два десятка человек. По мнению Сара, Верен рисковал головой, слишком уж опрометчиво углубившись на чужую территорию, однако Стилихон придерживался другого мнения.

— Ты плохо знаешь Гусирекса, — сказал префект, оглядывая улицу из окон дворца, расположенного в полусотни шагов от курии. — Наверняка Бриганций наводнен его агентами. Стоит только Верену свистнуть, как вокруг него соберутся до тысячи отчаянных головорезов. Рискуем мы с тобой, Сар, а вовсе не вандал.

Магистр конницы уже успел повидаться с Гусирексом сегодня утром и перекинулся с ним несколькими словами. Сар предлагал проводить старого знакомого к месту встречи, однако Верен сказал с усмешкой, что сам найдет дорогу к Стилихону. И нашел. Хотя магистр конницы ни словом не обмолвился о том, где находится префект претория. Так что, скорее всего, Стилихон не шутит, когда говорит о риске, которому подвергаются римские чиновники в подчиненной империи провинции.

Гусирекс вошел в комнату один, оставив свою охрану на лестнице и в коридоре. Стилихона он обнял как друга, что, впрочем, неудивительно, ибо эти люди давно и хорошо знали друг друга.

— Я думал, ты выберешь заведение побогаче, — усмехнулся вандал, оглядывая голые стены гостиницы. — У Монция скверно кормят.

— Я привез своих поваров, Верен, — ответил Стилихон, жестом приглашая гостя к столу. — Думаю, они сумеют тебе угодить.

Гусирекс любил покушать, а потому отдал должное и выставленным на стол закускам, и хорошему вину. Глаза русколанского вождя пристально следили за собеседниками, но это, скорее, в силу привычки, чем недоверия.

— Не скрою, Верен, я нуждаюсь в тебе, — сказал Стилихон, салютуя вождю кубком, наполненным до краев.

— Догадываюсь, — кивнул Верен. — Люди высокородного Иовия уже протоптали ко мне дорожку.

— И ты принял его дары? — спросил Сар.

— Кто же отказывается от денег, да еще накануне большого похода, — пожал плечами Гусирекс.

— Ты все-таки решился уйти из Норика? — нахмурился Стилихон.

— К сожалению, у нас нет другого выбора, — поморщился Верен. — С гуннами нам не по пути. Но воевать в нынешней ситуации с Ругилой — значит воевать с венедами. А я не хочу убивать своих. Новый каган оплел венедских вождей и жрецов сладкими речами, и они поддались на его посулы. Впрочем, он сдержал слово и действительно уравнял их в правах с гуннами.

— Сколько человек у тебя под рукой? — спросил Стилихон.

— Двести тысяч, включая женщин и детей, — охотно ответил Верен. — С нами идут вяты князя Яромира.

Сар ужаснулся. Такого количества варваров Италии не прокормить. Риму даже в урожайные годы не хватало продовольствия. Его приходилось завозить из Африки. А нынешний год выдался особенно неудачным. И если префект Африки Гераклион окажется менее расторопным, чем того требует ситуация, в Италии и соседних провинциях начнутся голодные бунты. А тут еще нашествие вандалов. Двести тысяч ртов в миг уничтожат все запасы, и тогда положение не спасет даже африканский хлеб.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился Верен. — Мы уже тронулись с места. Кудесник Родегаст объявил всему племени волю бога Перуна. Мы идем к морю-океану, чтобы напоить в нем своих коней.

— В море-океане вода соленая, — усмехнулся Стилихон. — Кони не станут ее пить.

— Не напоим, так искупаем, — махнул рукой Верен. — Не в этом суть. Просто твой Рим, магистр, лежит у нас на пути.

— К морю-океану ведут и другие дороги, — ласково улыбнулся собеседнику Стилихон.

— Например? — прищурился на него Верен.

— Я готов уступить тебе Испанию, рекс.

— Но, по слухам, там мало хлеба.

— Хлеб есть в Африке, — подсказал Стилихон. — Хранилища Карфагена ломятся от зерна и золота.