Поверженый король

Да, жизнь это дорога. У него было шоссе, по которому он мчался, не замечая поворотов. Ему казалось, что его невозможно остановить, он, словно танк, подминал под себя людей, предприятия. Деньги, словно дождь, падали на него сверху, и он перестал их уважать, так как просто привык к ним, как привыкает человек к рассвету и закату. Теперь он, лёжа на этой жёсткой тюремной койке, понимал, что тогда просто зарвался, потерял чувство осторожности. Он бросил вызов системе, у которой был карательный орган в лице МВД. Он не учёл одного, что система состоит из сотен людей, способных не только думать, но и действовать. И это пренебрежение к системе привело его на эти нары. Здесь вопросы уже решали ни деньги и не связи, а паханы, для которых ты никто.

От этих горьких мыслей Лобову стало не по себе. Он поднялся с койки и направился к столу. Взял свою кружку, чтобы допить остатки утреннего чифиря, но она оказалась пустой.

— Кто выпил мой чифирь? — спросил он.

В камере повисла тишина. Позариться на чужое, не принадлежащее тебе имущество, считалось в камере большим преступлением.

— Фомич, может, ты его сам и допил, прежде чем направиться к куму? — произнес сосед. — Сам допил, а теперь начинаешь права качать, предъявлять не по делу?

Лобов окинул взглядом лица сокамерников. Взгляд его не сулил ничего хорошего, и многие под его тяжелым взглядом стали отводить свои глаза.

— Это ты, сука? — произнёс он и схватил сокамерника за горло.

Он с силой сжал его горло. Лицо мужчины стало багряным, глаза начали выкатываться из орбит. На помощь мужику бросились осуждённые, пытаясь растащить их в разные стороны. Наконец, им удалось это сделать, мужчина стал откашливаться, а затем, повернувшись к Лобову, произнёс:

— Фомич, ты что творишь? Я не при делах, чифирь твой сосед высосал, а не я. Ты с ним разберись, а не со мной.

Лобов развернулся и что есть силы, ударил соседа в лицо кулаком. Тот охнул и, отлетев метра на три от Лобова, ударился о стенку головой.

— Может, опустим его, крысу? — произнёс один из арестантов.

— Пусть живёт пока, — сказал Лобов и снова лёг на койку.

* * *

Утром я плотно позавтракал и поехал на работу. Выслушав доклад дежурного по МВД, я направился в свой кабинет. По дороге меня перехватил Костин. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ним в его кабинет.

— Ты в курсе, что сегодня суд Лобова? — поинтересовался он у меня.

Я молча кивнул.

— Как ты думаешь, им удастся сломать это дело? Ведь это первое дело по бандитизму со времён «Тяп-Ляпа».

— Не думаю, Юрий Васильевич. Слишком серьёзны доказательства.

— Ты, как всегда, Абрамов, не оцениваешь политическую составляющую этого процесса. Это же первое дело по статье «Бандитизм» в новейшей истории не только Татарстана, но и России. Одного нашего желания осудить Лобова по этой статье мало, нужно желание верхов.

— Вы знаете, я за эти верха не отвечаю. Мы с Вами честно сделали своё дело, разоружили такую большую банду. Вы только вспомните, сколько оружия мы у них изъяли. Этого оружия вполне хватило бы на целую роту солдат. Пусть наше правительство подумает не только о престиже республики, но и о жителях республики. Вы же знаете, что даже не заряженное оружие раз в год стреляет, а здесь сколько его! Всё, что можно, я сделал, Юрий Васильевич. Думаю, что Лобов выберет лучший вариант. Сейчас он на мели, денег нет, и второй суд он оплатить не сможет. Об этом я ему рассказал достаточно подробно.

— Ну ладно, осталось немного, посмотрим, что выкинет этот Разин в Казани. Кстати, Абрамов, почему никто из вас ночью не выехал на убийство? — поинтересовался он у меня.

— Извините меня, Юрий Васильевич, но меня никто ночью не поднимал. Поднимали ли начальника отдела, я пока не знаю, разберусь, доложу.

— Давай разбирайся, иначе я сам с вами разберусь.

Я повернулся и вышел из его кабинета.

— Странно, — подумал я, направляясь к себе в кабинет. — Нужно разобраться в этом деле.

Войдя в кабинет, я поднял трубку и услышал голос дежурного.

— Скажи, Вы поднимали ночью начальника второго отдела? Почему он не выехал на убийство? — спросил я.

— Виктор Николаевич, я лично поднимал его ночью. Направили за ним дежурную машину. Машина простояла около его подъезда минут сорок, но он так и не вышел. Когда я вторично ему позвонил, то он сослался на здоровье. Говорит, что выехать не может, так как у него неожиданно поднялось давление.

— Тогда почему Вы не подняли меня? — строго спросил я у дежурного.

— Пока ждали его, пока разбирались, кого поднимать, с убийством уже разобрались на месте. Необходимость в этом автоматически отпала, — произнёс дежурный и положил трубку.

Услышав гудки отбоя, я положил трубку на рычаг телефона. Я открыл сейф и, взяв необходимые документы, направился в суд.

* * *

Я вошёл в здание суда. Спросив охранника, как пройти в зал заседания, я поднялся на второй этаж. Около зала толпилась довольно большая толпа друзей Лобова, которые, увидев меня, сразу же замолчали. С десяток глаз посмотрели на меня с явным страхом, в других же, как мне показалось, было больше любопытства, чем ненависти.