Повешенный

Уильям ещё никогда не ставил на кон свою жизнь. Деньги, семейные драгоценности, автомобиль – все это было лишь детскими игрушками в руках опытного шулера, уверенного в своей победе и не оставлявшего для своих противников ни одного шанса. То, что он сделал сейчас, выходило за привычные для него рамки, но от этого было ещё более желанным. Риск опьянял, а тихий, шепчущий ему на ухо голос, убеждал Уильяма, что он должен был это сделать. Эмоции бурлили внутри него, а чувства зашкаливали. Он никогда ещё не испытывал ничего подобного. Былой страх проиграть ушёл, слился с заходящим за горизонт вечерним солнцем и уступил место неожиданно проснувшемуся авантюризму.

Натаниэль хмыкнул, поджав губы, и замер, подперев кулаком подбородок. Высокие напольные часы раздражающе тикали, приближая полночь и наступление нового дня. Натаниэль вскинул руку, так что край пиджака немного сполз вниз, обнажая часы на запястье мужчины. Маленькие стрелочки подрагивая двигались по кругу, а Натаниэль отчего-то нахмурился: его брови сдвинулись к переносице и между ними пролегла маленькая глубокая морщинка. Он как будто забыл о присутствии Уильяма, погрузившись в свой собственный внутренний мир. Тихий стук каблука донёсся до чуткого слуха Уилла, и он посмотрел под стол, заметив, как нога Натаниэля нервно отбивает ритм громыхавших на весь бар старинных часов. Натаниэль молчал, долго, мучительно долго для Уильяма, а затем резко посмотрел на него.

– О нет, мне такого счастья не надо, спасибо, – вежливо улыбнувшись, вскинул руки Натаниэль.

Взгляд серебристых глаз мужчины перебегал с внушительной горы в центре стола на зелёной бархатной ткани на довольное лицо Уильяма. Пальцы Натаниэля пропустили между собой светлые прилизанные пряди, растрепав их, так что несколько прядей упало ему на глаза. Губы обнажили белоснежную улыбку, а во взгляде опасным огнём заплясали искорки безумия, напугавшие Уильяма. Натаниэль не был похож на сумасшедшего, но его взгляд… Его взгляд и эта улыбка твердили о совершенно обратном. Натаниэль выглядел безумцем, и Уильям не был до конца уверен, является ли это игрой его воображения или же сидящий перед ним человек действительно лишён рассудка.

– Пасую.

Натаниэль откинулся на спинку стула и бросил карты на стол. Его слова застыли в ушах Уильяма пронзительным звоном. Пасует? С его-то картами? Рука Уилла сама потянулась к растрепавшимся темным волосам, и пальцы скользнули по ним, пропуская между собой каштановые прядки. Грохот, с которыми его собственные карты опустились на стол, казалось, сотряс до звона обитые мягкими обоями стены бара, и искусные хрустальные люстры, и светильники. Перед глазами Уильяма все плыло, и лишь острый мертвенный смех Натаниэля прорезал опустившуюся сплошной стеной в сознании Уилла тишину. Мужчина смеялся долго и достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание большинства людей в относительной близости, и неверяще смотрел то на раскрытые на столе карты, то на самого Уильяма. Собственные короли Натаниэля заговорщицки и одновременно предательски подмигивали Уиллу, словно бы насмехаясь над ним, а грустно разложенные тройки и шестёрки могли лишь траурно отсвечивать своей глянцевой поверхностью свет приглушенных светильников.

Смех Натаниэля резко прекратился, все ещё звоном отражаясь от маленьких кристаллов, украшавших собой весь интерьер, и растворяясь в мягком приглушенного цвета бордовом бархате.

– Вам сегодня невероятно повезло, мистер Белл, – Натаниэль натянуто и угрожающе улыбнулся, склонил голову на бок и зажал зубами вытащенную из серебристого портсигара сигарету. – Причём не один раз. Впервые вижу настолько везучего человека, Уильям. Я бы вам поаплодировал, но…

Натаниэль в извиняющемся жесте развёл руками и чиркнул спичкой о шершавую поверхность коробка, а Уильям нахмурился: голос его собеседника и соперника на этот вечер был невероятно спокойным, но чувствительные кончики пальцев начинающего врача ощутили неприятное покалывание, словно от маленьких собиравшихся в воздухе электрических разрядов. Люстра в центре зала задрожала, зазвенев прозрачными хрусталиками, но, кажется, никто кроме Уильяма этого не заметил. Он услышал чей-то топот, но в зале были лишь те, с кем Уильям уже здоровался этим вечером.

– Тебе практически удалось убедить меня в том, что у тебя роял-флэш, – неожиданно перейдя на новый уровень близости общения произнёс Натаниэль, выпустив в лицо Уильяму облачко сладковатого дыма. – Я восхищён, Уилл. Правда. – Длинные аристократические пальцы Натаниэля потянулись за перстнем, возвращая его на положенное ему место на руке хозяина, а пепел с сигареты серым снегом опал на потрескавшийся от времени паркет. – Не каждому такое под силу.