Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Но как ехать? Я лицо без гражданства, получить загрань паспорт – ето для нас очень сложно.

– Да не переживай, граница слаба, я вас провезу.

16

Ну, мы рыскнули. Приезжаем на границу, город Ривера, в центре двойна улица, втора улица – ето уже Бразилия, Санта-Анна-до-Ливраменто. Перешли на бразильску сторону, приходим на автовокзал. Саватей берут себе билеты в Порто-Алегре, а мы ждём. Саватей сходил узнал, какой водитель, дал ему взятку, перед тем как автобусу подъехать на автовокзал. Нас вызвали, посадили в туалет и замкнули. Пассажиры все сяли, полиция проверила у всех документы. Туалет закрытой, Андриян спал. Проехали пограничный пост, туалет открыли, нас выпустили, и мы благополучно доехали до первых деревень. Ето штат Парана, город Понта-Гросса, деревня Санта-Крус, проживают харбинсы. Мы прожили три дня. Я хотел съездить к деревню к синьцзянсам, в Пао-Фурадо, но нас отговорили, и мы поехали дальше. Ехали троя суток, в штат Мато-Гроссо, город Куяба, посто[72] Примавера-до-Лесте. Там всё жунгли, дороги плохие.

Приезжаем в деревню Масапе. Народ толькя что построился и корчуют лес и сеют рис. Приезжаем к дядя Марке. Заезжаем, оне сидят на улице – три пары, я подхожу, спрашиваю:

– Хто из вас дядя Марка?

Он отвечает:

– А вот разберись!

– Ну ты и есть дядя Марка. – Кланяемся в ноги, искренно встречаемся.

И вот стали пашню чистить и рис сеять. В праздники наперебой все приглашают в гости: узнали, что я весёлой, и каждый праздник гули-погули, то к одному, то к другому. С Марфой каждый раз сапались, я её приглашал, но она кричала и не хотела, а толькя делала всё на вред. Дядя Марка всё ето видел и сожалел: «Да, пошла она в мать».

Когда мы приехали в Масапе, мне понравилось: много стариков, деревня большая, грамотных людей много, хороший порядок. Мне затеялось выучить португальский язык, говорю:

– Дядя Марка, у вас есть бразильски книжки?

– Да сколь хошь, вон у Карпуньки.

Взялся я читать. За три месяца – сидим с рабочими, анекдоты рассказываем, один рабочий говорит:

– Интересно, когда ты приехал, умел говорить «бом диа» и «муйту обригадо»[73], а чичас сидишь анекдоты рассказываешь. – Мне самому чудно показалось.

Собрались мы домой, дядя Марка заплатил нам за билеты и за работу, и мы отправились. Заехали перво в штат Мато-Гроссо-до-Сул, в город Маракажу, в деревню. Там жили тестева сестра, тётка Фетинья, женчина очень скромная, чем-то напоминает дядя Федоса, она мне очень понравилась. Но жили бедно, муж её Бодунов Димитрий – выпиваха.

Тут нас пригласили на свадьбу, на границе Парагвая: тёщина сестра Агафья женит сына Гаврила. С тёткой Фетиньяй вместе поехали на свадьбу, приезжаем в пятницу, вечером пошли на девишник. Етот вечер я почудил, повеселил девчонок и пошёл домой. Дорогой догнали – одна девчонка, и повешалась мне на шею, я стал отталкивать – она лезет, я бросил и ушёл, а сам себе думаю: «Не хочу никакого кровосмешения в старообрядцав». И ето соблюдал всегда.

Тёщина сестра ведёт себя скромно, потому что муж Ефрем Анфилофьев строгий, как что – ей попадало. Жили оне хутором, на границе с Парагваям, – Понта-Пора-Педро-Хуан-Каважеро. Всего четыре семьи: Ефрем Анфилофьев с семьёй, Петро Кузнецов и Лука Бодунов. Лука – ето тот, который сидели три пары у дядя Марки, а третья пара – ето Константин Артёмович Ануфриев, двоюродный брат Сергею Садофовичу в Уругвае. Лука Сазонович Бодунов – хороший охотник и китайский тигрятник, хороший рассказчик и выпиваха.

17

После свадьбе вернулись домой. Марфа последня время ходила беременна. И приезжают ко мне в гости сестра Евдокея, сестра Степанида и брат Григорий. Маленькя пожили, за Степанидой забегал Василий Иванович Берестов, стал сватать. Родители пошли против, что у ей дочь и она убегала из дому. Но Василий был косоглазый и нихто за него не шёл, поетому он её посватал. Но она знала, что родители против, и говорила: «Ежлив родители против, я так не могу», он ей говорил: «Я на родителяв не посмотрю», но она не захотела.

Евдокея стала мне говорить:

– Данила, как ты думаешь дальше жить? Совсем обалдел: дом весь разбросанный, везде вонета[74], сам коров доишь, варишь, пелёнки стираешь, а она от матери не вылазит, весь народ хохочут над тобой: «Данила баба!»

Григорий спрашивает:

– Рыба-то есть в Уругвае?

– Конечно, много.

– А что молчишь? Поехали!

Ну, собрались, поехали, поставили сети, утром поймали всякой-разной рыбы, Григорий ликовал. Ну, и рыбалка заманчива, мы тремя сетками поймали боле сто килограмм.

Приезжаем домой, Марфа с тёщай поднялись на меня и срамили как могли: лентяй, бродяга и всяко-разно. Григорий, Евдокея, Степанида ахнули, моя чаша переполнилась, и я решил уйти из дому. Я не любил конфликты и не люблю. Григорий, Евдокея, Степанида давали разные советы, но я никого не слушал. Вечером я собрался уходить и сказал Марфе:

– Я ухожу из дому.

– Ха-ха, уматывай, кому ты нужон!

Ну ладно, собираю свой чумодан, сердце разрывается, деток жалко, но надо решать, хватит так жить. Деняг не было, пошёл к дядя Федосу, занял сто долларов. Пришёл домой, говорю Григорию:

– Я уезжаю в Бразилию.