Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

— Сегодня суббота, надо ждать до понедельника.

— Ничего, иди прямо на дом, вот адрес, он тебя примет.

Беру такси, еду на адрес, подъезжаем — что я вижу. Изумительный особняк за городом, беру звонок давлю, выходит роскошная женчина лет тридцать, спрашивает, что нужно. Отвечаю:

— Я турист русский с Аргентине, можно ли побеседовать с губернатором?

— Подожди.

Выходит сам губернатор, человек белый лет сорок, вежливый, здоровается по ручке, приглашает в дом. Входим в дом: ой кака роскошь, всё в коврах, разукрашено разными портретами, ручной изделию, большая библиётека. Выслушал мою просьбу по земле и узнал, хто мы и откуду. Идея понравилась ему, и он сказал:

— Пожалуйста, приезжайте, в чем можем, тем поможем, и земледельцы нам нужные.

Я отблагодарил его и ушёл. В воскресенье пробрался 80 километров по етой дороге, но правды, красота. Ночевал у однех чиленсов, занимаются туристами. А в понедельник подошёл автобус и тронулись дальше, 800 километров. Дорога хороша, лес очень красивый и драгоценный, речки светлы рыбны, но всё зарошше бамбуком. Вечером остановились в деревне Пужуапи, ночевали и утром поехали дальше. Природа одна и та же, население очень мало, но дождей здесь много, доходит до 2000 мм в год.

Вечером в пять часов вечера приезжаем в тупик, в городишко Порт-Чайтен, отсудо надо переплывать на катере в Пуерто-Монт, но на сегодня катер идёт на остров Чилоэ. Проживать лишны сутки неохота, да и деньги на исходе, решил тронуться на етим катере. В 11 часов ночи тронулись, пошёл ветер, катер не очень большой, принял 10 машин да 150 человек. Ветер усилился, народ давай рвать, мене ничего, я улыбался и думаю: ну, слабосери! Решил поужинать, достал рыбной консервы, хлеб, сок, поужинал, заснул, просыпаюсь: тошнота, все спят, мня стало тянуть, да как давай рвать, всю консерву проклянул, так из туалета и не вылазил.

Наутро в 8 часов прибываем в Пуерто-Кельён, отсуда беру автобус в Пуерто-Монт. Решил заехать к старым друзьям, что учились вместе в школе в Аргентине. Ето в Пангипульи и Вижяррика. Встреча была очень сердечна. Не узнали: конечно, изрос, бородой оброс. Доння Емилия спрашивает:

— Даниелито, женатой, нет?

Говорю:

— Женатой, пятеро детей.

— Как жалко, вот у меня три дочери, я бы любу отдала за тебя.

Смеёмся. Ета семья — не только учились с ихними детями, но и последней год садили помидоры, в суседьях были. В 1978 году девчонкам было 11, 9 и 7 лет, чичас настояшши девки, учутся. У них фамилия Гиньес. Пробыл у них два дня, попрощались, и поехал в Вижяррика.

Приезжаю в деревню, разыскал адрес, встречают старики, спрашивают хто и откуду, я спрашиваю:

— Вы фамилия Хара?

Он:

— Да.

— Мы с вашими ребятами учились и в ребятах праздновали, Сильвиё и Енрике, Енрике дал мне ваш адрес, а Сильвиё не знаю, где он.

Старики заплакали:

— Бросили нас, работать стало чижало, стары стали, но ничего, как-нибудь будем доживать. Один сын ишо с нами, и ето хорошо.

— А как Енрике?

— Да он, слава Богу, женатой, жена хороша, у них шестилетней сын, работает в компании екскаваторшиком.

— Да, мы знам.

— Ну и хорошо.

Пригласили в дом, живут хорошо, земля своя 40 гектар, 12 коров дойных, коровы благородны, красны с белым, раса клавель алеман. Вечером приезжает сын, парень молодой, лет двадцать, с родителями очень вежливый, да вообче парень хороший, звать его Сегундо. Я у них ночевал и утром отправился домой. Оне послали сыну письмо и благодарили, что заехал. А старший сын Сильвиё работат в Баия-Бланка сваршиком.

Приезжаю домой, рассказываю Марфе свои поездки и говорю: с Китая надо было в Чили, а не в Арьгентину.

14

Урожай, что собрали Иона с Игнатием, угодил слишком хороший, кукуруза дала три гектара. Свыше 7 тонн, а помидоры свыше 80 тонн с гектара. Нанимали немного рабочих, и некоторы наши работали, едва поспевали грузить, но народ поговаривал: «Собирают Даниловы слёзы». Урожай оне сняли, но Степану ни гроша, ни кукурузы. Степан стал жалобиться на них, что обманули, говорю:

— Так тебе и надо, вот тебе и християны. Ты говорил, что своим надо помогать, я чужой, а оне свои, вот и кушай.

Тем временем Иона с Игнатием так дружно-дружьми, что почти на одну досточкю срать ходили. Бодунов Лука говорил:

— Ето не к добру, ета дружба доведёт их до винтовок.

После урожая хозяин доктор Пас остался очень доволен и арендовал ишо на год. Иона с Игнатием ликовали.

Селькя, когда поехали с Бразилии в Боливию, свою землю продали бразильянам, и тут же ту землю продали Анфилофьевым и уехали в Боливию.