Повесть из Исэ (Исэ моногатари)

"Исэ моногатари" - истинное начало огромной работы Н. И. Конрада по созданию теории японской культуры в историческом освещении. А эта тема его научного творчества находится в несомненной связи с эпохой, историзм которой живо ощущался мыслящим человеком. Сам факт издания "Исэ моногатари" во "Всемирной литературе", грандиозном предприятии А. М. Горького, намеревавшемся дать широким массам народа все богатство мировой книжной культуры, требовал по крайней мере два качества работы: с одной стороны, строгую подлинность произведений, над которыми ученые и переводчики "работали всю свою жизнь", с другой - демократичность подачи материала, передать который нужно было "понятною русскою речью". Эти два качества характерны для всего творчества Н. И. Конрада. Они порождены стремлением ученого к историзму интерпретации текста, тем, что позже стали называть системным подходом к культуре, что ярко проявилось уже в данной работе.

"Понятная русская речь" для Н. И. Конрада - осязаемый итог многостороннего, иерархического осмысления литературного произведения: достаточно вчитаться внимательно в его очерк морфологии лирического отрывка во вступлении к "Исэ", а затем обратиться к самим переводам. Перевод им уже в те времена понимался как категория философии культуры [См. об этом в статье Вяч. Вс Иванова в настоящем издании]. Проблеме перевода посвящены замечательные размышления Н И. Конрада тех лет в его рецензии на книгу переводов Юлиана Шуцкого [См.: Антология китайской лирики VII-IX вв. по Р. X. / Перевод в стихах Ю. К. Шуцкого. Редакция, Введение и Предисловие В М. Алексеева М.; Пг.: Госуд. изд. Всемирная литература, 1923,- Восток. М.; Л., 1924, кн. 4, с. 174-178].

Перевод "Исэ моногатари", статьи и комментарии есть цельный и стройный труд, на котором неизгладима печать личности ученого и эпохи создания. Книга эта положила начало и советскому научному японоведению, и советскому художественному переводу с японского. В ней ясно выражено традиционное для русской культуры уважительное отношение к другой, далекой культуре, стремление понять ее ценность и межнациональное значение.

"Исэ моногатари" 1923 г.- памятник нашей культуры, в некотором смысле - и наша классика. Советское издание (на хорошей по тем временам, но все же желтовато-серой бумаге недавних голодных годов) оказалось первым европейским переводом "Исэ" с подлинника, обогнавшим английский перевод Фрица Фоса на 33 года [Vos Frits. A Study of the Ise monogatari with the text according to the Den-Teika-hippon and annotated translation. The Hague, Mouton [1956], vol. 1-2].

Из двух статей Н. И. Конрада, предварявших в издании 1923 г. текст перевода повести, мы воспроизводим статью "Исэ моногатари", поместив ее в соответствии с современной традицией серии "Литературные памятники" после повести. Статью "Вокруг Исэ моногатари" [Далее страницы, указанные непосредственно в тексте, даются по посмертному изданию: Конрад И. В. Японская литература. М. Наука, 1974, с. 196-205. Об общем литературоведческом значении работ Н. И. Конрада о японской литературе см.: Сучков В. Л. Автор и его книга.- В кн. Конрад Н. И. Очерки японской литературы. М.: Худож. лит-ра, 1973, с. 3-18] мы даем в обширных извлечениях. В этой статье, написанной на раннем этапе развития советского марксистского литературоведения, неизбежны издержки времени - результат стремительной ломки старого востоковедения: иногда слишком неопосредованно подается классовая детерминированность литературы хэйанского периода и еще недостаточно диалектически по сравнению с позднейшими работами самого Н. И. Конрада и других советских востоковедов ставится проблема литературных влияний. Необходимо также учитывать, что статья обращена к широкому читателю. Наряду с научной композицией в ней (как это часто будет и у позднего Конрада) есть и чисто художественная. Это - портрет эпохи, где автором укрупняются ее действительно существенные черты: контраст столицы и страны, атмосфера мира и покоя (на самом деле, конечно, относительного), влияние Китая (проблемы которого, разумеется, много сложнее).

"Существует целый ряд серьезных оснований полагать,- начинает статью Н. И. Конрад,- что лирическая повесть под вышеприведенным наименованием появилась вскоре после 922 г. н. э., т. е. что она принадлежит началу того X века, который дал Японии, японской литературе три произведения, знаменующие собою различные вершины художественного творчества в области изящной словесности этой страны.