Повесть, которая сама себя описывает

— Не переживай, — похлопал Стива по плечу Кирюшу. — Хочешь, давай его отп…им.

— Нет, зачем же, — скорбно отозвался Кирюша. — Пусть живут… Плодят червей…

— Вот, золотые слова! — поддержал Стива. — А кстати, о червях: как там наши пародисты? Пойдем проведаем.

Вернулись в вагон. Пассажиров осталось всего ничего. На переднем сиденье, уронив голову на грудь, посапывала маленькая старушонка. Олежек ворковал со своими подружками. Пролетарии лежали смирно, но косили глазами во все стороны. Стива с Кирюшей подошли.

— Встать! — скомандовал Стива.

Пролетарии неуклюже поднялись на ноги. От них пахло незнамо чем, и сверх того клеши Джонни оказались мокрыми. Стива поморщился. Кирилл закрыл нос надушенным платочком.

— Смирно!

Пролетарии совершили неубедительную попытку вытянуться. Олежек оставил подружек и тоже подошел полюбопытствовать.

— Обоссавшиеся — шаг вперед!

Джонни шмыгнул носом и боязливо шагнул.

— Остальным лечь.

Гарри повиновался и снова неуклюже опустился на пол.

— Обоссавшиеся, из вагона бегом марш! Олежек, придай ему ускорение свободного падения.

Джонни побежал к дверям, но недостаточно проворно, так что сапог Олега без труда догнал его испачканную блевотиной задницу. Джонни взвыл, свободно упал с подножки вагона и взвыл паки. Затем послышались неуклюже, но поспешно удаляющиеся шаги.

— Ну что, Гарри, — вздохнул Стива. — Рассказывай.

Этому приему Стиву обучил вышеупомянутый один знакомый дембель. Нужно приказать человеку: «Рассказывай». Если он в курсе, то будет рассказывать что-нибудь про себя. Но если человек не в курсе, а таких большинство, он непременно спросит: «Что рассказывать?» Тут-то и начинается потеха: его бьют и повторяют требование, ну и так далее ad ifinitum.

Гарри явно был не в курсе, но не спросил, что рассказывать. Он сразу же сказал:

— Ну че вы, чуваки…

Олежек пнул его в бедро и поправил:

— Мы тебе не чуваки.

Гарри заскулил:

— Ну мужики, ну отпустите…

Такого обращения не стерпел Кирюша. Несмотря на весь свой гуманизм, он пнул Гарри в живот и пояснил:

— Мужики землю пашут.

Гарри всхлипнул, шмыгнул носом и плачущим голосом попросил:

— Извините, пожалуйста…

— Нот эт олл! — воскликнул Стива.

— Я больше не буду…

— Спик инглиш, плиз! — потребовал Кирюша, которому вдруг очень понравилось Стивино восклицание. В самом деле, что это за говно: хиппаны должны говорить по-английски.

— А? — не понял Гарри.

— Спик инглиш! — повторил ему включившийся в игру Кашин и слегка пнул для понятности.

— А?

— На! — объяснил Стива. — Они оба иностранцы, по-русски не понимают. Говори по-английски.

Гарри, хотя и слышал недавно от обоих иностранцев русскую речь, но то ли забыл, а то ли счел за лучшее не возражать.

— Это… — произнес он. — Хэлоу.

— Хай, Гарри! — весело ответил Олег. — Претти вэзе, изнт ит? Хау ду ю лайк ауа пати?

Гарри, хотя вытаращил на Олега глаза и открыл от усердия рот, не нашелся что ответить.

— Отвечай, козел, невежливо же! — пнул его Стива.

— Э… — сказал Гарри. — Э… Э… Монтана!

— Вот факен монтана?! — воскликнул Стива. — Тебя английским языком спрашивают: гомик ты?

— Ай… — промямлил Гарри. — Ну… Йес.

— Что йес? Ну что йес?! Ты с кем разговариваешь? С иностранцами? Ну так и отвечай: коротко, ясно, по-английски! Так, мол, и так — ай эм пидор гнойный! Давай, рожай быстрей, а то еще получишь.

— Ай эм пидор гнойный, — сообщил Гарри.

— Вот? — удивился Олег. — А ю гей? Фогив ми, бат ай кэнт билив. Индид э гей?

— Повтори, — перевел Стива.

— Пидор. Гнойный, — отрывисто подтвердил Гарри, не поднимая лица от пола.

— Индид э гей… Вот фак из ит!

Олег взвигнул, явно подражая ниггеру, высоко подпрыгнул и, приземлившись, пнул Гарри, в ответ молча содрогнувшегося.

Стива перевел:

— Он спрашивает: что это за фигня такая, почему хиппанов и гомиков в трамваи пускают? У них не пускают, чтобы сифилис не разносили. У них, говорит, всем гомикам положено нашивать на одежду специальные знаки, чтобы все вокруг видели. Жопу нарисованную. С этими знаками в трамвай нельзя, а в поездах для них прицепляют специальный такой голубой вагон.

— О, йес, — заулыбался Олег. — Тел хим, плиз, эбаут гей-клабз.

— Чего? — не понял Стива, но подумав, сказал: — А, ну типа да. Еще у них есть специальные заведения для гомиков, гей-клубы. Если гомик зайдет в простой бар или паб, его же могут побить. Но есть специальные охраняемые загородные заведения, типа пансионаты такие. Ну там типа столовки такой огромной, только ложки дырявые. И там гомики тусуются: халкают, хавают, хезают, все дела, короче. Фильмы им привозят специальные. Там же и спальное помещение у них есть, и мастерская, и библиотека, и душевая, и хор мальчиков, и любительский театр-студия, и балетный кружок. На столбе репродуктор, музыка нон-стоп от подъема до отбоя. Ваще фирменный музон: Элтон Джон, «Квин», все дела. Охрана хорошая, с овчарками; в общем, все продумано. Ну и карцер, конечно, есть, не без того. Сам знаешь, как бывает: иной гомик напьется и начинает барагозить, выеживаться, хипповать! Тогда его, конечно, в карцер. А в остальном там полная свобода в пределах периметра ограждения.