Повесть, которая сама себя описывает

Потому что, если кто не в курсе, Стива хотя драться не любил, потому что от этого выходили неприятности, но в душе-то, в самой ее глубине, любил, потому что больно уж ловко у него это получалось.

Итак, Стива драться не любил. Но тут он оказался выпимши. Поэтому сопровождавшие лица в отношении тумаков явно попутали, но тут же товарища по несчастью и успокоили, извинились перед ним и бросились к Кириллу, который тем временем, покончив с тихим счастливым смехом, опять стал шалить. Так метались они меж двух огней некоторое время, пока не догадались согнать обоих паршивых козлищ поближе друг к другу и одновременно курировать обоих.

Тут колонны наконец двинулись, но иные молодогвардейцы напрасно обрадовались, потому что в этом броуновском движении хотя и менее заметны стали шатания злоумышленников, но и выпившим сопровождавшим лицам стало вдвойне труднее корректировать их поведение. И когда дошли до Плотинки, стало совсем неприлично.

До такой степени, что завуч по воспитательной работе Людмила Николаевна, более известная по кличке «партайгеноссе Борман», подошла к классной руководительнице. И довольно громко, так, что услышали окружающие ученики и оставшийся в здравом уме и трезвой памяти комсомольский актив, сказала: «А эти двое уж не выпили ли?! Они ведут себя, как пьяные».

Итак, ужели слово найдено? Но что же теперь делать?

Подбегает Олег к Кириллу и трясет его за грудки. «Слышь, ты, вас засекли! Давай резко трезвей, а то всем жопа!» А тот все понимает, но в глубине души несогласный: как так — трезветь? Вот еще новости! Так хорошо стало, а тут — трезвей! На-ко-ся! Не жалаем!

А Кошевой свое: «Как пройдем площадь, сразу разборки с вами начнутся! Пока идем до площади и мимо трибуны — трезвей изо всех сил!»

Понял Кирилл — надо! «А как трезветь-то?» — «Срочно, срочно!» — «Да как — срочно?!» — «Ну не знаю! Воздухом, что ли, дыши, упражнения делай!»

Кирилл дышит-предышит, делает-пределает. Вроде трезвеет. Ей-богу, трезвеет! Только очень уж медленно. А расстояние сокращается ой как быстро! Вот уже и трибуна с Ельциным, покачиваясь, проплывает мимо, и над головами изо всех громкоговорителей гремит «Октябрьский привет учителям и школьникам Кировского района!», и отовсюду, включая и самого Кирилла, в ответ звучит «Ура-а-а!!!».

А вот и... все, финиш. И стоят они в сквере, а вокруг снуют люди. И химичка говорит: «А ну дыхни!» Он беспомощно улыбается, озирается по сторонам и дышит. Ее лицо недоуменно и озабоченно: «Еще дыхни». Свидетели ухмыляются. «Да не пил он!» — убеждает кто-то, кого не видно, за ее спиной. Кирилл дышит. «Еще!» (Оживление, смех в толпе.) «Харэ, нанюхались!» — диковатым голосом восклицает Кирилл и, подхватываемый под руки сопровождающими его лицами, со смехом убегает прочь.

И вот Олежек сейчас это дело вспомнил и подумал, что все идет по плану, то есть как тогда.

А возвращаясь к тогда — случилась закавыка, но очень обоюдоострая. Старая химичка — вероятно, в силу тех и иных профессиональных факторов — давно потеряла нюх в обоих смыслах, но главное — в прямом. Она иногда на уроках производила в кабинете зловоннейшие опыты, и все кашляли, и девочки закрывали носы платочками, и многие просились в туалет, а ей все это было совершенно равнодушно. Так и сейчас, она долго нюхала невыносимый и многокубическиметровый Кирюшин выхлоп и ничего не почувствовала. И она пошла к партайгеноссе и доложила, что один из подозреваемых действительно ведет себя неадекватно и даже не изрядно хорошо держится на ногах, но совершенно не пахнет. Так что едва ли он пьян. А скорее всего, он принимал какие-нибудь наркотические вещества. Потому что, как ни ужасно такое предположение, иного объяснения его поведению нет. Разве что он неожиданно сошел с ума. Но в это трудно верилось.

В наркотические вещества поверить тоже трудно. Но можно. И это было куда более опасно, нежели простое помешательство одного из учеников. (И, кстати, не одного, так что версия с помешательством вообще не выдерживала критики.) Поэтому партайгеноссе поверила в наркотические средства. Ну, например, клей или бензин, говорят, некоторые подростки нюхают. Она, конечно, не знала, что и от клея, и от бензина тоже бывает выхлоп, и поэтому поверила. А вот, например, Кирюша, который неоднократно нюхал эфир до самых чудесных слуховых (и даже однажды зрительных) галлюцинаций, в это бы не поверил. Но партайгеноссе поверила. И поэтому никому ничего не было. Она слишком испугалась, что у нее в школе ученики употребили наркотики. Спасибо отсутствующему нюху старой химички. Потому что за простое пьянство всем провинившимся бы мало не показалось.

Вот такая вот фигня произошла. И с кем же! С самим Кирюшей, действительным членом общешкольного комитета комсомола! И еще раз произойдет наверняка. Скорее всего, сегодня и произойдет, раз он уже сейчас орет про «харэ, нанюхались».

— Ха-мы! — отбиваясь от друзей, страстно мычал Кирилл.

Люди в вагоне заоборачивались. Слава богу, что друзья еще заняли самые задние места!

— Ну ты хоть не ори! Все же подумают, что ты про них!