Повесть о чекисте

На заводе начинают срываться и всячески затягиваются сроки ремонта военных кораблей, выходит из строя оборудование, из-за постановки недоброкачественных материалов и деталей возвращаются в порт только что отремонтированные суда. Затем начинается нечто более серьезное: уходит из заводского ковша и не приходит в порт назначения истребитель подводных лодок «КТ-39», в топки которого подпольщики подбрасывают «уголек» профессора Лопатто. По заводу рыщут ищейки сигуранцы и абвера, к Николаю Гефту подсылаются провокаторы. Гефт не упускает случая информировать немцев о затруднениях, которые он испытывает в работе от румынских специалистов и их прислужников, вроде путающегося с сигуранцей инженера Петелина.

Таким путем ему удается отводить подозрения от себя и от участников своей группы. Оставаясь неуловимыми, они выносят свои действия за завод — в город, в порт, в тюрьму, в сигуранцу и в немецкую комендатуру, устанавливают связи с заключенными и организовывают побеги, принимают и распространяют сводки Совинформбюро, пишут антифашистские листовки, деморализуют противника, выявляют его агентуру.

Сведения о событиях на судоремонтном заводе проникают через линию фронта. В украинском наркомате госбезопасности беспокоятся о судьбе своего разведчика. Там знают, что этот человек активного действия не будет сидеть сложа руки из-за потери связи. Ему стремятся помочь. Одна из одесских подпольных организаций получает указания и невидимо для разведчика оберегает его, предупреждает о провокаторах, помогает в налаживании связей. В декабре 1943 г. центр присылает Гефту в качестве помощника Валерия Бурзи. Этот 26-летний комсомолец уже побывал на боевой работе в немецком тылу на Херсонщине. С этого времени и до освобождения Одессы оба разведчика действуют как вожаки одесских патриотов: ведут разведку, организовывают диверсии и саботаж, срывают эвакуацию оборудования, предотвращают разрушение главных цехов и угон советских людей на немецкую каторгу. Собранная ими информация позволит потом нашей контрразведке обезвредить не один десяток вражеских лазутчиков, оставленных на освобожденной территории для шпионажа и убийств...

Отважным патриотам приходится действовать в исключительно трудной обстановке, в условиях безудержного террора оккупантов. В рамки одной повести не укладываются трагедии, которые ежедневно разыгрывались в непокоренной Одессе. О них мы узнаем из материалов чрезвычайных комиссий, из документов партийного подполья и донесений наших разведчиков, из гитлеровских секретных архивов, захваченных советскими войсками.

Разведка и любые другие действия в тылу врага — это фронт мужественных и бесстрашных. Он держит бойцов в постоянном предельном напряжении физических и духовных сил. Однако не это считал Гефт для себя самым трудным и самым страшным в гитлеровском тылу. Страшной была необходимость маскироваться под прислужника заклятых врагов, ходить одетым в их волчью шкуру.

— Трудно, очень трудно носить маску, — жалуется разведчик своей юной соратнице Юле, девушке светлой души и чистых чувств. — Трудно сознавать, — говорил он потом своим ближайшим товарищам перед выброской на новое задание, — что в волчьей стае тебя наблюдают свои, не знают, кто ты и зачем тут, принимают за волка и ненавидят так же люто, как и самих оккупантов. И ты никогда не знаешь, какая опасность к тебе ближе: расправа гитлеровцев или святая месть своих. Иногда так хочется сказать своим, что ты другой, но ты не смеешь этого сказать...

В такой обстановке высшего напряжения и действуют невыдуманные герои книги Виктора Михайлова, Читая книгу, знакомясь с документами, которые положены в основу повествования, проникаешься гордостью за них, героев «незримого фронта», за их горячий патриотизм и высочайшее его проявление — подвиг в форме постоянной готовности отдать сражающейся Родине всего себя, свою жизнь. В их поступках автору повести удается раскрыть и показать внутренние силы этого подвига — высокие нравственные качества советского человека — смелость, волю, выдержку, самообладание, идейную убежденность. Поэтому они не были одинокими воинами в поле, а постоянно чувствовали народ, его неоглядный локоть, это помогало им идти навстречу опасности, отводить ее или, когда она становилась неотвратимой, презирать смерть.

В действиях Гефта и других подпольщиков автор повести раскрывает еще такое примечательное качество, каким является пролетарский интернационализм советских людей.

Немцы Гефт, Бурзи, Берндт ненавидели фашизм так же, как ненавидели его все советские люди. Они понимали характер, причины и виновников войны, развязанной немецким разбойничьим империализмом, так же, как это понимали все народы Советского Союза. Плечом к плечу с русскими, украинцами, молдаванами, белорусами, вместе с немецкими, чешскими, польскими антифашистами они насмерть боролись с фашизмом во имя победы сил мира и социализма.

— Мы немцы, но не гитлеровцы, — говорит Артур Берндт, когда Николай Гефт пытается прощупать его отношение к оккупантам, к войне, к сопротивлению гитлеровской Германии.