Повесть о детстве

— Нюхали, — согласился Сема, смелея. — Можем вам уступить долю!

Мойше засмеялся:

— Смелые воробьи! Уважаю… — И, весело подмигнув обоим, он побрел дальше.

Провожая взглядом тяжело переваливающегося с ноги на ногу Мойше Долю, Сема с завистью сказал:

— Вот это медведь — я понимаю!

— А я что говорил? — обрадовался Пейся. — Мы с ним всегда так разговариваем.

— Ты ж в первый раз с ним говоришь!

— В первый, второй! Что ты придираешься? — обиделся Пейся и небрежно протянул Семе руку.

Он не мог больше стоить на месте — скорей бежать, скорей рассказывать!

БАБУШКИНА ЗАТЕЯ

В субботу утром Сема проснулся с мыслью, что ему нужно радоваться. Лежа в постели, он перебрал в памяти все события вчерашнего дня и не нашел в них ничего особенного. Говорил с Магазаником — это раз, пошутил с «мамашей» — это два, познакомился с Долей — три. Ничего особенного! И все же какое-то радостное ощущение не покидало его. Да, хорошо быть таким сильным, как Мойше. И откуда у еврея вдруг берется такая сумасшедшая сила?

Сема начал насвистывать веселую песенку, но его свист привлек внимание бабушки.

— Что с тобой? — удивилась она. — Разве можно свистеть в комнате?

— Нельзя, — согласился Сема, не зная, чем, собственно, вызван этот запрет.

— Ну, слушай внимательно, — продолжала бабушка. — На подоконнике стоит тарелочка с селедкой. Уксус возьмешь в шкафу. Понял? Лучок там же, на верхней полке. Когда покушаешь, завернешь хлеб в полотенце. А то он засыхает в две минуты. Понял?.. А я, — добавила бабушка важно, — ухожу по делу.

Бабушка уходит по делу!.. Это очень даже интересно. Но какие могут быть дела в субботу?

Сема встал, вышел во двор, медленно вытянул из колодца ведро с водой и тут же на высоком замшелом камне принялся умываться, фыркая и брызгаясь. «Ах, хорошо! — восхищался он, выливая на голову кружку холодной воды. — Очень хорошо!» Обтеревшись докрасна колючим полотенцем, Сема вернулся домой. На плите уже кипел чайник, крышка дрожала и прыгала. Сема отодвинул чайник в сторону и, усевшись к столу, принялся уничтожать селедку. Это была маленькая, несчастная рыбка без жира и без мяса. Есть ее было скучно. Чтобы насытиться, Семе пришлось мочить в уксусе куски хлеба. Он кашлял, крякал и ел… К концу завтрака пришла бабушка — лицо ее было сосредоточенно и серьезно.

— Так быстро? — улыбаясь, спросил Сема.

— Пока только одни разговоры, — уклончиво ответила бабушка.

— О чем?

— Тебе уже нужно знать?

— Обязательно! — Сема отодвинул тарелку в сторону и присел поближе к бабушке, с интересом ожидая ее рассказа.

Но бабушка молчала. Сощурив правый глаз, она что-то прикидывала и подсчитывала в уме.

— Половина, — наконец сказала она, развязывая платок. — Еще нужна уйма денег!

— Для чего? — деликатно спросил Сема, уже ерзая на стуле.

— Мы покупаем корову, — небрежно сказала бабушка таким спокойным и даже легкомысленным тоном, что Сема испугался.

— Кто это — мы? — осведомился он с тревогой, глядя на бабушку.

— Конечно, не я с тобой. Нас целая компания. Лурия, Шлема, Фейга… Мы покупаем себе корову.

— Кому ж она раньше будет? — засмеялся Сема. — Такая компания!

Бабушка обиженно пожала плечами:

— Ты еще мальчик. Нас всего восемь человек, и мы будем иметь свою корову. Понял? Подоили и в восемь кастрюлек вылили. А со временем… — бабушка вздохнула, — со временем она даже сможет дать приплод, и у нас будет своя телка.

— Странная затея.

— Ай, что ты понимаешь! — Бабушка строго посмотрела на Сему. — Ты разве знаешь вкус молока из-под коровы? Вот, допустим, перед вечером я беру маленький стульчик, сажусь и начинаю ее доить. Первым делом я даю тебе стакан парного молока. Это, Семочка, полпуда здоровья и пять лет жизни. А потом я беру ведро и разливаю в восемь кастрюлечек…

— Бабушка, — оборвал ее Сема, — это пустые сны. Ничего не выйдет, и можете не торопиться с кастрюлями.

— Почему? — дрогнувшим голосом переспросила бабушка, — Собрались ведь не мальчики, а взрослые люди и решили купить корову. И каждый вносит свою долю… Эх, Сема, — мечтательно произнесла она, — если у кого-нибудь, не дай бог, заболеет ребенок, так пошли надоили — и есть молоко. Ты понимаешь, что это значит?

— Нет, — признался Сема. — Что касается меня, так я люблю соленые огурцы…

В тот же день Пейся, смеясь, рассказывал Семе об утреннем совещании у отца:

— Ты бы видел, какие у них были лица. Такие важные и серьезные, как будто они уже имеют стадо. А папа мой — самый важный, потому что он мясник и больше всех понимает в коровах. Они уже советовались, в чьем дворе держать корову, и каждый хотел, чтоб корова стояла у него.

— А на выгон кто будет гонять?

— По очереди. Их же целых восемь хозяев…

* * *

Прошло несколько дней, и незаметно для себя Сема тоже увлекся будущей коровой. Он разговаривал о том, какие бывают масти, чем лучше кормить и поить их собственную Машу. Дух хозяина неожиданно проснулся в Семе. И, беседуя с бабушкой, он, к ее удовольствию, с важностью повторял:. «Наша корова должна быть…» или «У нашей коровы должно быть…» Он уже видел ее, живую, перед своими собственными глазами.