Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

Канэмаса двадцать пять дней в месяц проводил у матери Накатада, пять дней у Третьей принцессы, а к госпоже Сайсё и Умэцубо он не захаживал. Даже днём он оставался в покоях матери Накатада, и как-то раз она пожаловалась сыну:

— Твой отец всё время проводит у меня, так что даже меня стесняет. Мне хочется иногда почитать сутры. Кроме того, он должен думать и о Третьей принцессе. Если бы ты как-нибудь сказал ему об этом!

— Хорошо, что ты обратила на это моё внимание, — ответил Накатада. — Живи так, как тебе хочется, а я всегда буду возле тебя. Сейчас тебя никто ни в чём упрекнуть не может. Когда я буду говорить с отцом, я заведу с ним речь о том, что тебе самой сказать трудно.

Как раз в это время к ним вошёл Канэмаса. Накатада посмотрел на отца с восхищением.

— Среди ваших жён некоторые ушли в монахини, другие влачили жалкое существование. Я радуюсь тому, что вы последовали моему совету и собрали их у себя. Но нехорошо, что вы проводите всё время в одних и тех же покоях. Оставайтесь с моей матерью десять дней, с Третьей принцессой десять дней, а оставшиеся десять дней распределите между тремя дамами, — сказал Накатада.

— Невероятно! — засмеялся Канэмаса. — Ты стал говорить мне неслыханные вещи! Когда я был молодым и без разбора посещал разных дам, возможно, некоторые и мечтали обо мне. Но сейчас моё положение пошатнулось, я уже стар, спина согнулась, ноги не ходят. Везде судачат, что я всё время провожу у твоей матери, но стоит ли обращать внимание на то, что думают посторонние? Нет, конечно.

— Поскольку я похитила твоё сердце у других жён, я чувствую себя виновной, — сказала госпожа. — Все дамы, как и Третья принцесса, погружены в уныние. Если бы ты посещал их, они были бы очень рады. У Масаёри с двумя жёнами прекрасные отношения, он у каждой проводит по пятнадцать ночей и детей своих воспитывает, не делая различий, от какой они матери. Ты же неотлучно находишься подле меня, и нельзя сказать, чтобы это было мудро. Третью принцессу особенно любит её отец, отрёкшийся от престола император Сага, и время от времени справляется, как она живёт. Тебе должно быть стыдно. Госпожа Сайсё очень добра. Все вокруг меня ею восхищаются, поэтому отнесись к ней немного сердечнее. Когда её тётка слышит о Накатада, она от радости начинает плакать. Я не должна произносить того, о чём часто думаю, — это может принести несчастье, но как бы я была рада, если бы ты стал опорой этой даме, у которой такое глубокое сердце. Мы встретимся вновь в других мирах, — проникновенно говорила она.

— Проводите пятнадцать дней здесь, а остальные у Третьей принцессы, — сказал Накатада.

— В таком случае я у каждой из них должен проводить по пятнадцать дней, — проворчал Канэмаса. — Умэцубо — дама искусная, но с характером. Дочь главы Палаты обрядов ведёт себя как ребёнок, с кормилицей говорит невежливо. Госпожа Сайсё спокойна, очень рассудительна, она ко всем относится одинаково. Пожалуй, только её я навещал бы, как вы мне советуете.

* * *

Накатада несколько раз заговаривал о том, что он хотел бы показать сына госпожи Сайсё императору и наследнику престола. Однажды он объявил:

— Сегодня я возьму его во дворец!

Мать Накатада приготовила для мальчика одежду, и ему сделали причёску бидзура. Это его очень изменило, но он выглядел по-прежнему очаровательно.

Они прибыли во дворец. Рядом с императором находился наследник престола.

«Какой красивый мальчик!»- восхищались все. Сын госпожи Сайсё действительно был очень мил. Велели принести лютню и попросили его поиграть. Некоторое время ребёнок не двигался с места, и Накатада сказал ему:

— Поиграй. — Затем, обратившись к государю, пояснил: — Он ещё мал ростом, а лютня большая, и он может играть на ней, только если кто-то возьмёт его на колени.

В покоях появилось множество придворных дам, которые с восхищением разглядывали мальчика.

— Это тот самый ребёнок, о котором так много говорят? — спросил Судзуси. — Я никогда не видел такого красивого мальчика. Иди же ко мне.

Он взял ребёнка на колени и попросил играть. Тот неподражаемо сыграл какую-то пьесу.

— Очень уж недолго ты играл! — сказал император.

— Он ещё слишком мал, — вступился за брата Накатада.

— Принц, которого позвал к себе государь,[342] очень хорош, но вряд ли лучше этого мальчика, — сказал тихонько Судзуси, повернувшись к Накатада. — Что ты скажешь?

— Ничего подобного я не нахожу, — ответил тот. — Мой сын только подражает принцу, но в нём нет никакого очарования. Когда его приводят к Первой принцессе и я смотрю на него, я всё время говорю: «С самого рождения он был очень страшен. Можно ли представить себе, что это брат Инумия? Отведите его назад». Отец мой очень его любит, а мне он не нужен. А вот этот мальчик будет у меня учиться. У него и почерк прекрасный, и голос замечательный…

— Пойдём к даме Фудзицубо, — сказал наследник престола и повёл сына госпожи Сайсё к своей матери.

Накатада пошёл вслед за ними. В покоях Фудзицубо были поставлены переносные занавески. Увидев сына Сайсё, придворные дамы заахали от восхищения.