Повесть о двух городах

A large cask of wine had been dropped and broken, in the street.	Большая бочка с вином упала и разбилась на улице.
The accident had happened in getting it out of a cart; the cask had tumbled out with a run, the hoops had burst, and it lay on the stones just outside the door of the wine-shop, shattered like a walnut-shell.	Это случилось, когда ее снимали с телеги: ее уронили на мостовую, обручи полопались, и бочка, треснув, как скорлупа ореха, лежала теперь па земле у самого порога винного погребка.
All the people within reach had suspended their business, or their idleness, to run to the spot and drink the wine.	Все, кто ни был поблизости, бросили свои дела, или ничего-не-деланье, и ринулись к месту происшествия пить вино.
The rough, irregular stones of the street, pointing every way, and designed, one might have thought, expressly to lame all living creatures that approached them, had dammed it into little pools; these were surrounded, each by its own jostling group or crowd, according to its size.	Неровные, грубо обтесанные камни мостовой, торчавшие торчком, словно нарочно для того, чтобы калечить всякого, кто осмелится на них ступить, задержали винный поток и образовали маленькие запруды, и около каждой такой запруды (смотря по ее размерам) теснились кучки или толпы жаждущих.
Some men kneeled down, made scoops of their two hands joined, and sipped, or tried to help women, who bent over their shoulders, to sip, before the wine had all run out between their fingers. Others, men and women, dipped in the puddles with little mugs of mutilated earthenware, or even with handkerchiefs from women's heads, which were squeezed dry into infants' mouths; others made small mud-embankments, to stem the wine as it ran; others, directed by lookers-on up at high windows, darted here and there, to cut off little streams of wine that started away in new directions; others devoted themselves to the sodden and lee-dyed pieces of the cask, licking, and even champing the moister wine-rotted fragments with eager relish.	Мужчины, стоя на коленях, зачерпывали вино, просто руками, сложив их ковшиком, и тут же и пили и давали пить женщинам, которые, нагнувшись через их плечи, жадно припадали губами к их рукам, торопясь сделать несколько глотков, прежде чем вино утечет между пальцев; другие - и мужчины и женщины - черпали вино осколками битой посуды или просто окунали платок, снятый с головы, и тут же выжимали его детишкам в рот; некоторые сооружали из грязи нечто вроде плотинок, дабы задержать винный поток, и, следуя указаниям наблюдателей, высунувшихся из окон, бросались то туда, то сюда, пытаясь преградить дорогу бегущим во все стороны ручьям; а кое-кто хватался за пропитанные винной гущей клепки и жадно вылизывал, сосал и даже грыз набухшее вином дерево.
There was no drainage to carry off the wine, and not only did it all get taken up, but so much mud got taken up along with it, that there might have been a scavenger in the street, if anybody acquainted with it could have believed in such a miraculous presence.	Здесь не было водостока, вину некуда было уйти с мостовой, и ее не только всю осушили, не оставив ни капли, но вместе с вином поглотили такое количество грязи, что можно было подумать, уж не прошелся ли здесь старательный метельщик метлой и скребком, - да только вряд ли кто-либо из здешних жителей способен был представить себе такое чудо.
A shrill sound of laughter and of amused voices-voices of men, women, and children-resounded in the street while this wine game lasted.	Звонкий хохот, изумленные возгласы, мужские, женские, детские голоса разносились по всей улице, пока шла эта охота за вином.
There was little roughness in the sport, and much playfulness.	В этом не было никакого буйства, просто всем стало очень весело.