Повесть о Ферме-На-Холме

— Именно так, — согласилась Грейс. Она сложила письмо и опустила его в карман коричневой юбки. — Теперь мы можем уйти? — с живостью спросила она, вспомнив об ужине, который ожидал ее на кухонной плите.

Мисс Поттер колебалась.

— Вы не думаете, что нам следует кому-нибудь сообщить о пропаже картины?

— Разумеется, вы правы, — согласилась Грейс. — Может быть, нашему констеблю… — Джон Брейтуэйт успешно охранял покой в деревне и весьма расторопно управлялся с назойливыми любителями пеших прогулок, проходящими через Сорей, однако его способность разыскать что-либо, а в особенности украденную картину, вызывала у нее определенные сомнения.

Мисс Поттер неуверенно кашлянула.

— Я подумала скорее о стряпчем мисс Толливер, а не о полиции, — сказала она нерешительно. — Если мне не изменяет память, вы утром говорили, что мисс Толливер оставила завещание.

— Ну конечно! — воскликнула Грейс. — Как же мне это не пришло в голову! Стряпчий мисс Толливер, мистер Хилис, живет в Хоксхеде. Я ему немедленно напишу, самое лучшее — передать дело в его руки. — Удовлетворенная столь удачным решением, она взяла со стола пустую коробку из-под кексов. — Теперь, полагаю, мы можем идти?

— О да, — сказала мисс Поттер, в последний раз оглядев пятно на том месте, где ранее висел Констебл. — Думаю, здесь мы больше ничего не узнаем.

8 Чарли Хочкис приносит новость

Октябрьская погода в Озерном крае неустойчива, ранний снегопад там бывает не реже припозднившегося летнего солнышка, а потому очень важно еще до прихода настоящей зимы, что случается в первых числах ноября, собрать последние овощи. Впрочем, в эту осень настоящего мороза еще не было, и хотя воздух бодрил, чистое небо и яркое утреннее солнце обещали жителям Сорея теплый день.

Беатрикс поднялась с постели на рассвете и повела крольчих и ежиху в сад. Безоблачное небо изливало покой и безмятежность, седой туман над холмами за Эстуэйт-Уотер таял и уступал место сиреневой окраске, трава на склоне за Зеленой Красавицей блестела от росы. В ветвях платана дружным хором встречала восход стайка малиновок, настырно кричали грачи, а петухи окрестных ферм уже успели охрипнуть. «Какое чудесное утро, — думала Беатрикс, обратив взгляд в сторону леса, где буки и лиственницы наперебой щеголяли золотым осенним убранством. — Самое подходящее утро, чтобы спуститься к озеру и порисовать».

Беатрикс поместила Джози, Мопси, Мальчика и миссис Тигги в новый загончик, который Эдвард Хорсли соорудил для них за курятником, поставила перед каждым мисочку с любимым кормом и вернулась в дом к завтраку. Настроение у мисс Поттер было таким светлым и радостным, что, сев за стол, где перед ней стояла тарелка овсянки с молоком и сахаром, она оставила без внимания довольно бесцеремонное приветствие Джорджа Крука. Чарли Хочкис тоже казался оживленнее обычного, ибо, как выяснилось, накануне в пабе услышал интригующую новость.

— Слышь, Джордж, — сказал он, садясь за стол напротив Беатрикс, — мисс Толливер-то никак отравили. Говорят, вроде как наперстянкой.

Беатрикс пристально посмотрела на Чарли. Мысль о возможном отравлении не покидала ее с тех самых пор, как Роуз Саттон за чаем у мисс Вудкок произнесла слово «яд». В отравлениях не было ничего столь уж необычного, кто ж не читал в газетах о подобных несчастных случаях с печальным исходом? Она знала, что в наперстянке содержится вещество под названием дигиталис и что оно оказывает на сердце влияние, не вполне изученное. Однако Беатрикс не верила в неосторожное обращение мисс Толливер со снадобьем, опасность которого была ей хорошо известна. Впрочем, уж если по деревне поползли слухи, то значение имела не сама истина, а то, что деревенские жители таковой полагали.

— Отравили? — Джордж Крук вздрогнул от неожиданности и поднял глаза от ломтя бекона. — В жизни бы не подумал!

К столу подошла Матильда, держа в одной руке корзину с теплым хлебом, а в другой чайник. На ее худом лице отразилось недовольство.

— Негоже тебе языком молоть, Чарли Хочкис, если чего в точности не знаешь. Про бедняжку мисс Толливер и без тебя много чего болтают. Хлеба, мисс Поттер? А в горшочке этом мед.

— Спасибо, — сказала Беатрикс. У Матильды Крук могли быть свои недостатки, и ее слова, обращенные к Чарли, не шли от чистого сердца — ведь она и сама была не прочь разнести по деревне свежий слушок, но хлеб миссис Крук пекла превосходный, а мед ее безошибочно вызывал в памяти сладостный аромат весенних цветов.

— Так все в точности известно! — перешел к обороне Чарли. — Мне сам констебль Брейтуэйт сказал. Тут такое дело, мисс Толливер этой наперстянкой сердце лечила. — Он взял ложку и прицелился к дымящейся овсянке. — Только Брейтуэйт не велел никому говорить, вот так, — добавил Чарли со значением и посмотрел на Беатрикс, как бы предупреждая. — Они еще, видать, не закончили это… рас-следование.