Повесть о Ферме-На-Холме

Оказавшись на улице, она сделала глубокий вдох, освобождая легкие от сиреневых духов, и возблагодарила Бога за то, что мисс Стэнли ничего не сказала о возможном отравлении.

Выпив чаю и выполнив несколько мелких поручений, Димити с полудюжиной свертков и пакетов различных размеров подошла к конторе «Хилис и Хилис». Из дверей, небрежно помахивая тростью и что-то насвистывая, показался Майлс.

— Все улажено, — сказал он сестре, когда они свернули к конюшням Холтби, где в ожидании хозяина лакомилась овсом Яшма.

— Что именно? — потребовала объяснений Димити. — Что улажено? Ты присутствовал на оглашении завещания?

— Присутствовал, — сказал Майлс, протягивая конюху полшиллинга, чтобы тот запряг кобылу и вывел экипаж на дорогу. — И сидел на очень жестком стуле, смею тебя заверить. Уилли Хилис попросил меня быть свидетелем. Зачем это ему понадобилось — ума не приложу. В завещании всего два пункта, причем оба совершенно ясные.

— Ну что, получил этот племянник дом? — с нетерпением спросила Димити. — И кто эта Сара Барвик? И как насчет Констебла?

Майлс удивленно поднял брови.

— Откуда тебе известно про Сару Барвик?

— Она остановилась в «Айви-хаусе», — ответила Димити, опуская подробности. — Так получил или нет?

— Робертс? Из Кендала? — Майлс усмехнулся. — Ты знаешь, нет, не получил.

— Ну надо же, — еле слышно произнесла Димити.

— Можешь себе представить. — Майлс снова усмехнулся. — Видела бы ты, в какую ярость он пришел! Хилис еще дочитывал завещание, а Робертс уже вскочил со своего места и принялся орать как сумасшедший. Я думал, этот парень вот-вот лопнет от злости, он прямо весь дымился. Он бы и лопнул, если бы Хилис не прервал чтение и его не урезонил. — Майлс замолчал: конюх вывел лошадь, запряженную в кабриолет. — А вот и Яшма, посмотри, как ее причесали и вычистили — блестит словно новый пенни. Залезай, дорогая, и едем. Я уже проголодался.

— Я тоже начинаю дымиться и вот-вот лопну, — не унималась Димити, садясь в экипаж, — если ты сию же минуту не скажешь, кому достался дом!

Когда Майлс хотел что-нибудь рассказать, он умел делать это быстро и без излишних деталей, и, сгорая от желания услышать главное, Димити не прерывала брата. Завещание мисс Толливер было кратким, простым и весьма своеобразным в том, что касалось раздела ее имущества между наследниками. Дом-Наковальня со всем его содержимым отходил к мисс Саре Барвик из Манчестера; мистеру Генри Робертсу из Кендала, согласно завещанию, досталась сумма в один фартинг — самая мелкая монета, имевшая хождение в стране, — а также шкатулка с письмами, которые мать мистера Робертса писала мисс Толливер, и медальон с волосами его матери. Был и список, составленный завещательницей год назад, в котором значилась живописная миниатюра в позолоченной раме без указания автора и стоимости. Уилли Хилис сообщил мисс Барвик, что соседка мисс Толливер уведомила его о возможной ценности картины и о том, что она исчезла. Он также предложил мисс Барвик незамедлительно предпринять поиски пропавшей картины и вызвался отвезти ее в Сорей сегодня же, чтобы срочно приступить к делу.

— Но кто же такая эта мисс Барвик? — спросила Димити, чувствуя, что на месте раскрытой тайны тут же возникает другая.

— Друг мисс Толливер, — сказал Майлс, — и это все, что мне известно, Дим. Больше я ничего о ней не знаю.

— Но если она была другом мисс Толливер, — настойчиво продолжала Димити, — почему она не…

— Тебе придется спросить у нее самой, — прервал сестру Майлс. — А что касается слухов об отравлении, я сказал о них и судье, и Хилису. Оба они сходятся во мнении, что это вряд ли имело место, поскольку доктор Баттерс такой возможности не рассматривал. И оба полагают, что давать ход этой версии можно только при появлении веских улик.

— А это означает, — с сожалением сказала Димити, — что разговоры об отравлении не прекратятся.

— Боюсь, ты права. — Майлс слегка пожал плечами. — Люди будут болтать об отравлении, пока у них не появится новая тема для пересудов.

Димити поежилась. Ей очень не хотелось думать о том, что́ может стать такой темой.

13 Мисс Поттер видит себя в новом свете

Беатрикс проснулась от пересвиста водяных курочек, которые живо обсуждали наиболее важные дела: съеденных за завтраком улиток, лучшие места для гнездовий, проблемы обучения молодежи. Высокое солнце успело высушить туман над Эстуэйт-Уотер, и было видно, как легкий ветерок морщит серо-голубую поверхность озера. Мисс Поттер села и протерла глаза. Справа, совсем близко от нее, вдоль берега по колено в воде стояло с полдюжины бурых с белыми пятнами коров; бархатистые карие глаза под густой бахромой ресниц задумчиво смотрели на Беатрикс. Слева, из трубы над Ивовым Домом, поднимался легкий дымок, и она видела чью-то сидящую фигуру у крыльца.