«Повесть о Гэндзи» («Гэндзи-моногатари»), величайший памятник японской и мировой литературы, создана на рубеже Х-Х1 вв., в эпоху становления и бурного расцвета японской культуры. Автор ее – придворная дама, известная под именем Мурасаки Сикибу. В переводе на русский язык памятник издается впервые – в пяти книгах. В первые четыре книги входят 54 главы «Повести». В пятой, справочной книге – «Приложение» – помимо обширной исследовательской статьи и свода цитируемых в «Повести» пятистиший из старых поэтических антологий помещены схемы, таблицы, рисунки, которые помогут читателям ориентироваться в сложном мире этого произведения.
Древневосточная литература / Древние книги18+Мурасаки Сикибу
Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3.
Хозяин дома на Шестой линии (Гэндзи), 39—41 год,
– сын имп. Кирицубо и наложницы КирицубоГосударь из дворца Судзаку (имп. Судзаку)
– сын. имп. Кирицубо и наложницы Кокидэн, старший брат ГэндзиПринц Весенних покоев (будущий имп. Киндзё)
– сын имп. Судзаку и наложницы ДзёкёдэнТретья принцесса (Сан-но мия), 13(14) —15(16) лет,
– дочь имп. Судзаку и наложницы ФудзицубоТюнагон, Удайсё (Югири), 18—20 лет,
– сын Гэндзи и АоиГоспожа Весенних покоев (Мурасаки), 31—33 года,
– супруга ГэндзиУэмон-но ками (Касиваги), 23—25 (24—26) лет,
– сын Великого министраВеликий министр (То-но тюдзё)
– брат Аои, первой супруги ГэндзиНайси-но ками (Обородзукиё)
– наложница имп. Судзаку, бывшая возлюбленная ГэндзиПринц Хёбукё (Хотару)
– сын имп. Кирицубо, младший брат ГэндзиСадайсё (Хигэкуро)
– супруг ТамакадзураГоспожа Северных покоев в доме Садайсё, госпожа Найси-но ками (Тамакадзура), 25—27 лет,
– дочь Великого министра и Югао, приемная дочь ГэндзиПринц Сикибукё
– отец МурасакиОбитательница павильона Павлоний, госпожа нёго, нёго Весенних покоев, миясудокоро (имп-ца Акаси), 11 —13 лет,
– дочь Гэндзи и госпожи АкасиГоспожа Акаси, 30—32 года,
– дочь Вступившего на Путь из Акаси, возлюбленная ГэндзиГосударь (имп. Рэйдзэй)
– сын Гэндзи (официально сын имц. Кирицубо) и ФудзицубоГосударыня-супруга (Акиконому), 30—32 года,
– дочь Рокудзё-но миясудокоро и принца Дзэмбо, приемная дочь Гэндзи, супруга имп. РэйдзэйОбитательница Западных покоев (Ханатирусато)
– возлюбленная ГэндзиГоспожа Северных покоев из дома на Третьей линии (Кумои-но кари)
– дочь Великого министра, супруга ЮгириСтарая монахиня
– мать госпожи АкасиОтшельник из Акаси (Вступивший на Путь из Акаси)
– отец госпожи АкасиВскоре после церемонии Высочайшего посещения – да, пожалуй, именно тогда – Государь из дворца Судзаку занемог, и велики были его страдания. Он и раньше не отличался крепким здоровьем, но на сей раз, судя по всему, совершенно пал духом.
– Уже давно поселилось в моей душе желание посвятить себя служению Будде, – сказал он однажды, – но, пока жива была Государыня-мать, я медлил, ибо слишком многое удерживало меня в этом мире. Однако в последнее время словно какая-то неодолимая сила влечет меня... Наверное, близок крайний срок моей жизни.
И Государь начал готовиться к принятию пострига. Детей же у него было пятеро: сын, принц Весенних покоев, и четыре дочери. Матерью одной из них была дочь предыдущего Государя, получившая имя Минамото. Жила она в павильоне Глициний и прозывалась Фудзицубо[1]
. Особа эта прислуживала Государю из дворца Судзаку еще в бытность его наследным принцем и могла рассчитывать на самое высокое звание, но, к сожалению, выдвинуться ей не удалось, ибо у нее не оказалось надежного покровителя, да и мать ее, простая кои, была недостаточно родовита. Когда же государыня Кокидэн ввела во дворец Найси-но ками и та, сразу же завоевав расположение Государя, затмила всех прочих дам, обитательнице павильона Глициний и вовсе не на что стало надеяться. Государь в глубине души жалел ее, но весьма скоро обстоятельства вынудили его удалиться на покой, и несчастной не оставалось ничего более, как только сетовать на тщету мирских упований и роптать на собственную участь. Так вот, ее дочь, Третья принцесса, Сан-но мия, была любимицей Государя, предметом его неусыпных попечений. К тому времени, о котором идет речь, ей исполнилось тринадцать или четырнадцать лет. Только о ней и помышлял Государь, только за нее и тревожился. «Что будет с нею, когда, окончательно отвернувшись от мира, заключусь я в горной обители? – спрашивал он себя. – К кому сможет она прибегнуть, оставшись одна?»