Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 4.

«Да как смел этот Сёсё так поступить с моей госпожой!» — возмутилась кормилица, вслух же сказала:

— Стоит ли плакать? Кто знает, может быть, это и к лучшему. Чего ждать от человека, способного на такую низость? Он не сумеет даже вполне понять и оценить ее. Я всегда мечтала, что моя госпожа станет супругой человека благородной души и редких дарований. К примеру, такого, как господин Дайсё. Право, от одного взгляда на него продлевается жизнь. А ведь он, кажется, неравнодушен к госпоже. Почему бы нам не уступить ему, а там будь что будет…

— Да как могли вы помыслить… Дайсё никогда не станет связывать себя брачными узами с женщиной простого звания. Он сам не раз об этом говорил, и все это знают. Разве вы не слышали, что и Правый министр, и Адзэти-но дайнагон, и принц Сикибукё неоднократно изъявляли желание породниться с ним, но, всем им ответив отказом, он в конце концов получил в жены любимую дочь Государя. Вряд ли на свете есть женщина, способная пробудить в его сердце истинно глубокое чувство. Скорее всего он намеревался отдать нашу госпожу в услужение к своей матери, рассчитывая время от времени встречаться с ней в ее доме. Несомненно, о столь блестящем окружении можно только мечтать, но такое положение кажется мне слишком ненадежным. К примеру, по мнению многих, супруге принца Хёбукё очень повезло в жизни, но боюсь, что у нее есть причины для беспокойства, и немало. Откровенно говоря, женщина чувствует себя спокойно только в том случае, когда сердце супруга принадлежит ей одной. О, мне это известно лучше, чем кому бы то ни было. Восьмой принц обладал прекрасной наружностью и чувствительной душой, но я для него была слишком ничтожна. О, если б вы знали, что мне пришлось перенести! Я хорошо понимаю, сколь груб, невежествен и уродлив мой нынешний супруг, но мне не приходится его ни с кем делить, и именно поэтому я прожила все эти годы без особых волнений. Бесспорно, то, что произошло сегодня, возмутительно, и я не собираюсь его оправдывать. Но, живя с ним, я не ведала мук ревности. Нельзя сказать, чтобы мы никогда не бранились, но я довольно быстро поняла, что согласие меж нами невозможно, и смирилась. Кажется, что может быть лучше, чем попасть в дом важного сановника или принца крови, жить в покоях, сверкающих изысканной роскошью… Но тщетно стремиться к этому, если у тебя нет надежды войти в число избранных. В конечном счете судьба женщины зависит от ее положения в мире, потому-то я и беспокоюсь… Так или иначе, я употреблю все средства, чтобы моей дочери не пришлось влачить жалкое существование, терпеть насмешки и оскорбления.

Тем временем правитель Хитати готовился к приему зятя.

— Я вижу, у вас тут много миловидных прислужниц, одолжите-ка их мне на сегодня, — сказал он, заглянув к супруге. — О, да вы и полог обновили. Не перетаскивать же мне его. Времени осталось совсем немного… Придется просить вас уступить нам эти покои.

Не долго думая, он перешел в западные покои и принялся суетливо украшать их к предстоящему торжеству. Покои были убраны с большим вкусом, но, очевидно, правитель счел их убранство недостаточно роскошным, во всяком случае, он потребовал, чтобы принесли новые ширмы, и расставил их где только мог, свободное же пространство загромоздил разными шкафчиками да столиками. Он был явно доволен собой, а госпожа Тюдзё смотрела на все эти преобразования с ужасом, но, помня о своем решении ни во что не вмешиваться, не говорила ни слова. Дочь же ее перебралась в северные покои.

— Теперь-то я вас окончательно раскусил, — заявил правитель Хитати. — Вот уж не ожидал, что вы решите совершенно устраниться. Можно подумать, что у вас только одна дочь. Что ж, есть девушки, у которых вообще нет матери…

Сразу же после полудня он вместе с кормилицей начал наряжать и причесывать свою любимицу, и результат превзошел все ожидания. Девушке недавно исполнилось пятнадцать или шестнадцать лет; маленькая, пухленькая, с пышными, ниспадающими до пола волосами, она была очень мила, и растроганный до слез родитель, нежно погладив ее по голове, сказал:

— Не скрою, сначала я сомневался, вправе ли я переманивать человека, на которого уже имела виды госпожа Северных покоев, но господин Сёсё стоит того. Он и собой хорош, и умен. Все вокруг только и мечтают породниться с ним. Будет обидно, если кто-то опередит нас.

Да, ловкому посреднику удалось-таки провести этого невежественного провинциала!

А Сёсё, довольный тем, что с такой легкостью добился желаемого, предвкушая выгоды, которые сулил ему этот союз, готов был примириться с любыми несовершенствами будущей супруги и, даже не потрудившись выбрать другой день, начал посещать ее.

Госпожа Тюдзё и кормилица были вне себя от возмущения. Удастся ли им обеспечить своей воспитаннице достойное положение в доме, которого хозяин столь своенравен? В конце концов госпожа Тюдзё решилась написать к супруге принца Хёбукё.