Читаем Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 4 полностью

– Что за люди, никакого соображения…

Дайсё прислушивался к этим странным речам со смешанным чувством любопытства и неприязни.

– У переправы Сано «нету даже дома, где б укрыться мог…» (480), – произнес он, устраиваясь на галерее, окружавшей этот провинциальный на вид дом.

Потому ли, что входЗарос – не пройти – буйным хмелем,У беседки стоюПромокнув до нитки. С крыши —Бесконечные струйки дождя.[52]

Можно себе представить, как дивились жалкие жители восточных провинций, когда ветер доносил до них благоухание рукавов Дайсё.

В конце концов, рассудив, что отказывать такому гостю неприлично, дамы устроили для него сиденье в южных передних покоях. Госпожа долго не решалась выйти, но дамы настаивали, и она, хотя неохотно, повиновалась. Раздвижную дверцу, отделявшую молодых людей друг от друга, прикрыли, оставив небольшую щель.

– Сидеть за дверью мне еще не приходилось, – посетовал Дайсё. – Право, я готов пенять плотнику, воздвигнувшему меж нами такую преграду.

И, потихоньку проникнув внутрь, он сразу же заговорил о своих чувствах, ни словом не обмолвившись о том, что видел в девушке живое подобие ушедшей.

– Однажды совершенно случайно я увидел вас сквозь щель в перегородке, – говорил Дайсё, – и с тех пор не могу забыть. Наверное, это судьба. Сам того не желая, я беспрестанно помышляю о вас…

Девушка не разочаровала его – напротив. Глядя на ее нежные, кроткие черты, он почувствовал себя окончательно плененным.

До рассвета, судя по всему, было недалеко, но петухи почему-то еще не кричали. С Большой дороги, которая проходила где-то поблизости, доносились сиплые крики разносчиков, выкрикивавших названия каких-то неведомых Дайсё товаров.

«Наверное, в предрассветной мгле торговцы с корзинами на головах похожи на страшных демонов», – думал он, прислушиваясь к крикам. Все здесь было непривычно и взору его, и слуху, но какое-то своеобразное очарование таилось в этих зарослях полыни. Скоро снова послышались голоса сторожей. Открыв ворота, они разошлись по покоям и, очевидно, легли отдохнуть. Подозвав слугу, Дайсё приказал подать карету к боковой двери, затем взяв девушку на руки, вынес ее наружу. Дамы остолбенели от неожиданности.

– Ведь сейчас Девятая луна![53] – испуганно восклицали они. – Как можно? Это недопустимо!

Монахиня Бэн была не менее других удивлена подобным поворотом событий. Ей было жаль юную госпожу, и тем не менее она посчитала своим долгом успокоить дам.

– Господин Дайсё знает, что делает, – сказала она. – Не стоит так беспокоиться. К тому же день перехода будет только завтра, так что по-настоящему Девятая луна еще не наступила.[54]

А случилось все это на Тринадцатый день Девятой луны.

– Пожалуй, я задержусь в столице, – сказала монахиня Дайсё. – Мне нужно навестить супругу принца Хёбукё. Она обидится, если я уеду, не повидавшись с ней.

Однако Дайсё не хотелось, чтобы Нака-но кими сразу же узнала о случившемся, и он принялся уговаривать монахиню ехать с ними.

– У вас еще будет время искупить свою вину перед госпожой, – заявил он. – А нам не обойтись без провожатого…

– Одна из вас должна поехать с нами, – добавил он, относясь к прислужницам, и вместе с монахиней в карету села молодая дама по прозванию Дзидзю. Кормилица и девочки-служанки, сопровождавшие монахиню в столицу, принуждены были остаться, так и не успев прийти в себя от неожиданности.

«Куда мы едем? Далеко ли?» – гадала девушка, но оказалось, что они ехали в Удзи. Дайсё заранее позаботился о том, чтобы были подготовлены быки на смену. Когда, миновав долину реки Камо, путники добрались до монастыря Хосёдзи, забрезжил рассвет. Увидев в тусклом утреннем свете лицо Дайсё, Дзидзю замерла от восхищения и, забыв о приличиях, принялась беззастенчиво любоваться им, в то время как ее госпожа лежала в беспамятстве.

– Дорога здесь каменистая, – сказал Дайсё и, взяв девушку на руки, прижал к груди. Узкое длинное полотнище из тонкого шелка, разделявшее карету на две части, не препятствовало солнечным лучам проникать внутрь, и монахиня чувствовала себя весьма неловко. «А ведь когда-то я могла ехать вот так же, сопровождая свою покойную госпожу, – вздыхала она. – Увы, с какими превратностями приходится сталкиваться тем, кто долго живет в этом мире». Она изо всех сил старалась сдерживаться, но в конце концов лицо ее сморщилось, и она заплакала. «Только этого не хватало, – рассердилась ничего не понимавшая Дзидзю. – Присутствие этой особы вообще неуместно в такой день, а если она к тому же еще и плачет… Как же слезливы старые люди!» Впрочем, вряд ли кто-то другой думал бы на ее месте иначе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари)

Похожие книги

Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература