Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

Девочка всхлипывала, стоя на постели, так и не сумев еще до конца проснуться. Рафф прыгнул к ней на кровать и положил свою огромную голову малышке на плечо. Тамар не удержалась на ногах и упала. Она затихла, засунув большой палец в рот, молча глядя на Шабиса. Рафф прилег рядом с ней, как раньше ложился с Данном.

Али сказал с чувством:

— Нельзя так поступать с животным. Для Раффа все это слишком тяжело. — Он умоляюще смотрел на Данна.

— А что я могу поделать? — сказал тот.

— Рафф любит тебя! — чуть ли не закричал Али. Все посмотрели на него удивленно: ведь он всегда был так спокоен и мудр, всегда готов прийти на помощь.

«Любовь… — думал Гриот. — Люблю ли я девушку, с которой встречаюсь? Ну, допустим, сегодня днем я был рад видеть ее, очень даже рад. А что, если я больше никогда ее не увижу?»

Данн отвернулся от Али: он тоже страдал.

Глаза Раффа не отрывались от лица хозяина. Тогда Данн сел на постель, положив руку на голову снежного пса.

Шабис сказал:

— Мне нужно взять с собой еды.

— Я принесу, — вызвался Али. Он хотел уйти из комнаты, уйти прочь от болезненных переживаний.

Шабис опустился на колени перед дочерью:

— Только ты, пожалуйста, не думай, будто я не беру тебя с собой, потому что не хочу этого.

— Но ты же все равно уходишь без меня, — тоненьким голоском сказала Тамар.

Она обхватила Раффа двумя руками за шею и всхлипывала.

— Послушай меня, доченька, — произнес Шабис. — Знаешь, что я частенько думаю? Что мне очень повезло столько лет быть рядом с вами — с тобой и, еще раньше, с твоей матерью. Наверное, я просил слишком многого, когда хотел, чтобы это продлилось.

— Просил? — повторила Тамар недоуменно. — А кого ты просил?

— Это просто выражение такое, — объяснил ей Данн. — Я тоже думаю, как Шабис. Мне повезло родиться братом Маары, долгие годы провести вместе с ней. Да, это было, и я должен быть благодарен, очень благодарен…

Его голос прервался, и двое мужчин, Данн и Шабис, оба в слезах, смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.

— Благодарен кому? — опять спросила Тамар. — Я хочу знать. Почему вы мне не говорите?

Рафф лизал ее в щеку. Веки малышки отяжелели. Она медленно закрыла глаза. Даже во сне девочка продолжала всхлипывать.

— Это невыносимо, — проговорил Данн. — Просто невыносимо.

— Да, — сказал Шабис, поднимаясь на ноги.

В комнату вернулся Али с коричневым мешком, полным провизии.

— Коричневый — это хорошо, — отметил Шабис. — Неприметный. Кстати, я вот что вспомнил. Те накидки, в которых пришли мы с Тамар… Данн, проследи, чтобы одну из них вернули на ферму, Лете. Ей очень пригодится для побега.

Он стоял в дверях, готовый уйти, снова беглец без крыши над головой. Оглядев всех одного за другим, Шабис сказал:

— Когда увижу вас снова… — И не смог продолжать. Бросив последний взгляд на дочку, которая лежала между лап снежного пса, Шабис вышел.

— Я буду спать за дверью, вот здесь, — произнес Али. И затем показал тонкий изогнутый кинжал своего народа, который висел у него под туникой на поясе.

— А я лягу в соседней комнате, — ответил Гриот.

— К тому времени когда девочка проснется, я уже не буду спать, — сказал Данн.

Али напомнил ему:

— Господин, не забывайте о своем друге.

— Конечно, — кивнул Данн.

Он тихо позвал Раффа, и вдвоем они выбежали за ворота, на дорогу. Там Данн остановился и обнял снежного пса, после чего тот принялся бегать вокруг Данна, подскакивать и радостно лаять.

Гриот и Али, наблюдая за ними, обменялись улыбками.

— На родине у меня было две охотничьих собаки, — сказал Али. — Настоящие друзья.

Гриот вернулся в комнату, которая раньше принадлежала ему. Тамар крепко спала. Он сел со всей возможной осторожностью на край постели. На подушке остались грязновато-белые шерстинки — Рафф линял.

«Собаку нужно помыть, — подумал Гриот. — А девочке понадобится… У Али раньше была семья, он подскажет, что нужно для Тамар».