Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

Все посмотрели на Тамар. Девочка застыла, ощущая ответственность момента и собственную значимость. Она улыбалась и старалась быть смелой, но те, кто стоял ближе, видели, что малышка дрожала. Одной рукой она схватилась за спину Раффа. Гриот радовался тому, что стоит в одиночестве, — никто не увидит, что он плачет. Он не мог не плакать. О, эти трое — Данн, невероятно красивый, славная, такая похожая на него девочка и снежный пес, белоснежное животное с густой пушистой гривой, в которой скрылась ладошка Тамар. В этот момент, как нельзя кстати, между напитанных влагой облаков пробился лучик жидкого солнечного света. Золотой свет коснулся сначала Данна, потом Тамар и снежного пса, а затем залил всю площадь.

— И я обещаю, что вскоре вы все услышите новость, которую с таким нетерпением ждете, — сказал Данн.

Раздались радостные крики — такие бурные, что Гриот забеспокоился. Оказывается, каждый из стоящих здесь солдат очень хочет уйти из Центра. Значит, всем им уже невыносимо тесниться на краешке земли, все они уже устали от слухов, которые раз за разом не сбываются: «Мы снимаемся на следующей неделе», «Скоро мы уходим отсюда».

Пока солдаты восторженными криками выражали свою радость, фаланга снежных псов, также выведенных на плац, начала лаять. И Рафф тоже гавкнул раз или два. Выглядело это так, будто все остальные собаки салютуют ему, а он принимает их приветствие.

Данн подал Тамар руку, чтобы помочь девочке спрыгнуть с платформы. Собака опустилась на землю плавным прыжком. Данн напоследок отсалютовал солдатам, и генерал с девочкой покинули плац под крики воинов и лай снежных псов.

* * *

Али водил Тамар и Раффа по бесконечным комнатам, залам и музеям Центра, показывал девочке то, что считал важным сам или что велел показать ей Данн.

А вечерами, за ужином, у них установилась своеобразная традиция. Началось все с обычного вопроса. Данн спросил племянницу:

— Ну что же ты видела сегодня?

Тамар радостно защебетала:

— О, столько всего, да, Али? И очень много всяких интересных и забавных вещей.

— Я попрошу тебя выбрать что-нибудь одно — мысленно, Тамар. Ну как, выбрала?

— Да. — И Тамар посерьезнела — видя, как серьезен Данн.

— А теперь взгляни на этот предмет мысленным взглядом. Что ты видишь?

Сначала она сказала:

— Оно большое. И черное. В нем много острых краев.

Так зародилась новая игра, в которую, как рассказал девочке Данн, играла с ним в детстве Маара.

Теперь Тамар сама выбирала тот или иной предмет для вечерней игры.

— Что ты видела?

— Больше всего мне понравилась та штука, которая летает. Это такая трубка, с крыльями, но одно крыло сломано. На ней была краска, но облупилась. Когда-то эта штуковина летала. Внутри есть двадцать сидений. Но поскольку сам этот предмет маленький, вмещает всего одного человека или двух, я догадалась, что это модель. По-моему, большинство предметов в музеях — модели. Сначала я этого не понимала. В музеях есть много разных предметов, которые предназначены для того, чтобы летать. Но почти все они сломаны.

— Когда-то они летали по всему миру. Ты уже знаешь, что такое мир, да? Ты видела карты на ферме.

— Откуда ты знаешь, как было раньше?

— Ну, это известно.

Эта фраза заменяла более полный ответ: «Так написано в книгах из песчаных библиотек».

— Ты часто говоришь «когда-то», — сказала Тамар. — Что это означает?

— Это означает давно прошедшие времена.

— Но давно прошедшие времена могут быть разными. Ты говоришь «когда-то», и Али говорит «когда-то», но я никогда не знаю, как давно.

— Самое давнее время было до того, как пришел ледник, — пояснил Али. — В моей стране есть сказания, которые знает каждый ребенок. В них говорится о времени еще до ледника, когда люди рассказывали истории о том, что было давным-давно, с их точки зрения.

Гриот попытался положить конец этой беседе, потому что заметил, как на глазах девочки блеснули слезинки:

— Данн, Али…

— Да, — кивнул Данн. — Ты прав, Гриот. Но Тамар все-таки должна попытаться запомнить все, что видела здесь, потому что придет день, когда Центр исчезнет, и никто уже не увидит того, что здесь было собрано.

Али же сказал:

— Кажется, нашей малышке пора спать.

Гриот смотрел, как Али берет Тамар за руку. Девочка, положив другую руку на спину снежного пса, послушно отправилась в свою комнату.

— Когда я усну, можешь взять Раффа себе, — сказала она Данну. — Только, пожалуйста, пусть он будет со мной, когда я проснусь завтра утром.

— Ты требуешь от девочки слишком многого, — заметил Гриот.

— Я и от тебя прошу многого, — ответил Данн.

Подобного рода заявления, признававшие заслуги и усилия Гриота, были чем-то новым и порой даже пугали капитана. Ему не нравились печаль и отчаяние, которые читались в глазах генерала. Не раз уже Гриот думал: «Уж не мак ли это?» Но нет, в остальном поведение Данна не подтверждало этих опасений.