Повесть о граде Лиходейске

Явился Прохор, губернаторский повар. Предстал он в белом переднике и белом же колпаке, по недогляду набекрень съехавшим, однако ж, несмотря на вид неряшливый, был он мастером в деле своем, каких поискать еще надобно. Чего на обед у нас, Прохор? - Вопросил губернатор, голову набок наклонив, и повора сквозь прищуренное веко лениво изучая. - На первое блюдо консоме и суп с фаршированным томатом-с; во вторую перемену щука с картофелем в красном вине и мясное в соусе с каперсами; горячий шоколад и десерт, как полагается-с. - Рапортовал повар. - Дурак. - Кивнул губернатор.- Суп с томатами выкинь, мясное смени на крабов с голландским соусом, а к десерту сотвори мне кофе, непременно со сливками. - Сей минут будет исполнено-с, Сотрап Емельяныч. - Поклонился повар. - И вели подать в комнаты. - Наказал губернатор, грузно вверх по лестнице в покои свои обратно уплывая. Через две четверти часа без малого, оставшись наедине с собственною персоною, Сотрап Емельяныч поданый в комнаты обед уже поглощал с достойным усердием, в думы свои при том глубоко погрузившись. А думы те были нелегкие. Уж и тужился он и старался для города родного Лиходейска блага всяческого изобрести, а все не в прок; зимою вот, под Рождество, вознамерился он для примеру дом большой торговый подле площади, что в центре, возвесть, на то и сумму по бумагам канцелярским необходимую из казны столичной вытребовал. Дело то и люду торговому во благо, и горожанам простым в радость: чем по базарам непотребным, на Соддом с Гоморрою боле походящим, да по киоскам сомнительного свойству бегать голову очертя, ужель не проще в место такое придти да и прикупить всего, чего душе надобно? Устроили тогда по поводу нового этого предприятия банкет подобающего размаху, и гостей приглашенных было множество, а неприглашенных еще более; и персон важных, для фуршету подобного совершенно необходимых - без счету; и речи произносили все больше прочувствованные и к случаю как нельзя пригодные. Не все речи те Сотрап Емельяныч к огорчению своему сейчас припоминал с отчетливостью, поелику ко второй половине празднецтва принял он на душу свою намного более того, что душе его по природным ее особенностям уместить было возможно, однако ж впечатления об вечере оном остались у его губернаторского привосходительства самые что ни на есть благоприятнейшие. Распорядился он на утро все базары соддомские заодно с киосками с лица городского стереть, дабы воспоминаний от них не осталось и малейших, что и было с расторопностью исполнено. Дома же торгового и посейчас подле площади не появилось, ибо, как Яшка объяснял в последствии терпеливо, прейскуранты на все, из чего дома подобные строятся, опосля фуршету менялись неоднократно; появилась же подле усадьбы губернаторской конюшня обширная с десятком орловских скакунов да псарня для охотничьего дела; Яшка же в новых штиблетах и костюме черного английского сукна щеголять принялся. Откуда все означенное у него вдруг взялось - один черт его ведает. В другом случае возжелал Сотрап Емельяныч трамвай вокруг Вытнинской улицы, что к парку городскому примыкала, пустить для нужд рабочего люда. И рельсы из столицы на то были выписаны со шпалами, и деньги, дабы рабочим, что рельсы те укладывать наняты, жалованье платить к сроку надлежащему. Улицу Вытнинскую раскопали в тот же месяц с поспешностью, опосля чего деньги образом весьма каверзным кончились ко всеобщему недоразумению,поскольку решил в то же время Сотрап Емельяныч крышу в усадьбе своей прохудившуюся наново настелить; рабочие запили горькую, рельсы проржавели до состояния, для трамвайного движения непотребного, улица же означенная в том виде и осталась с данного времени, ибо отсылать средства материальные для ее закапывания в столице отказывались начисто. Мыслил Сотрап Емельяныч о том, что жизнь человеческая коротка несказанно, время уходит с неумолимостью, а средств день ото дня требуется все более. Только где ж этих средств сыскать, ежели не только у него, ничтожного, но и у всей России, сколько ни есть в ней губернаторов и министров всеразличных, потребности существуют ничуть не менее, чем у него самого, важные. А Яшка тем временем придумывал лихорадочно, как бы с подвернувшихся двенадцати мильонов пару десятков тыщ припрятать подалее, без особых опосля того для себя последствий.

Отстояв исповедь на клиросе, отец Онуфрий направил стопы свои прочь из храма, к обеду домой неприменно воротиться намереваясь. Однако же воплотить намерение сие не суждено сегодня ему по видимости всей было, ибо, едва к выходу он двинуться решился, явилась пред ним