Повесть о карте

Первое из них, то, которое висело к двери ближе всего, представляло собой самую обыкновенную физическую карту Средиземного моря. Сережа Бобров сразу узнал давно знакомые ему очертания сапожка Апеннинского полуострова, треугольник острова Сицилии, густо-коричневые дуги Альп, Пиренеев, гор Северной Африки, Балкан и Малой Азии. Почти всюду они вплотную подступали к темно-голубому простору водной глади, лишь местами и как бы нехотя отступая под натиском зеленых пятен и полос, обозначавших прибрежные низменные равнины. Это был край ослепительного, яркого солнца, скалистых утесов, песчаных и каменистых пляжей.

Во всяком случае, именно таким вдруг представил его себе, глядя на карту, Сережа Бобров.

На втором полотнище он увидел опять сапожок Апеннин, треугольник Сицилии… Это, конечно, изображалось все то же Средиземное море, хотя вроде бы как-то не очень умело, не так хорошо, как на первой карте.

Странно выглядела третья карта. Лучше сказать даже, что это была вовсе не карта, а какой-то непонятный рисунок прямоугольной формы. Его середину занимала фигура, похожая на ящерицу, лежащую на спине лапами вверх, а по бокам обнаженные до пояса люди, надув щеки, трубили в рог.

Четвертая карта выглядела еще более удивительной. Ее усеивали мелкие-мелкие рисунки птиц, людей, зверей, причудливых домиков…

^{Монастырская карта XIII века.}

— Ребята, — наконец обратилась к классу Вера Григорьевна, — на этой стене висят четыре карты одного и того же моря и прилегающих к нему стран. Кто может ответить, какое море изображено на всех этих картах и почему все они так не похожи одна на другую?

Вопрос показался настолько простым, что весь класс поднял руки. Вера Григорьевна кивнула Сереже Боброву:

— Скажи ты.

— На всех этих картах изображается Средиземное море, — ответил он, — а не похожи они потому, что их сделали в разное время. Одни — совсем недавно, другие — много веков назад.

— Правильно, — подтвердила Вера Григорьевна, — но тогда, может, ты сумеешь сказать, какая из этих карт самая современная и какая наиболее древняя?

— Самая современная карта, — ответил Сережа Бобров, — вон та, слева. На ней даже напечатан год: «1974». А самая древняя — на которой нарисованы трубачи.

— Садись, Бобров, — сказала Вера Григорьевна и поднесла указку к той карте, которая висела второй от входа в класс и где все было нарисовано хотя и не очень привычно для Сережи Боброва, но все же так, что он сразу узнал на ней Средиземное море. — Самая древняя карта, ребята, вот эта. Она составлена по материалам величайшего картографа древнего мира Клавдия Птолемея. Из курса истории вы уже знаете, что он жил в египетском городе Александрия во втором веке нашей эры… Ну, а карта с прямоугольной Землей — вот эта, где трубачи, — вычерчена на четыреста лет позже. Это шестой век. Период раннего средневековья. Ее автор — монах Косьма Индикоплов. Она не только пользовалась широкой известностью у средневековых географов в тот период, о котором идет речь на нашем уроке, то есть в одиннадцатом–пятнадцатом веках, но даже считалась официальной, церковной наукой единственно правильной… И наконец, четвертая карта, которую вы здесь видите, появилась на свет не так уж давно — всего в тринадцатом веке. Ее создатель тоже монах, который, как об этом говорит специальная надпись, «придумал и сделал ее, чтобы получить мир на небесах». На ней очень много рисунков. Вглядитесь! Это не просто люди, звери и птицы, а чудища: люди — то с лошадиными ногами, то без головы, но со ртом на груди; звери — крылатые; птицы с рогами, как у оленей. На этой карте огромное количество надписей на латинском языке. Вот перевод некоторых из них: «А вот страна амазонок. Они — женщины, сражающиеся, как мужчины… А вот здесь Александр (Поясняю вам, ребята: имеется в виду полководец Александр Македонский) заключил два мерзких народа, которые антихрист будет иметь себе в товарищах. Они питаются человечьим мясом и пьют кровь…

А вот антропофаги — скорые люди, ибо имеют ноги, подобные лошадиным; живут мясом и кровью людей…»

Эти карты, ребята, со всей очевидностью подтверждают, что с наступлением средневековья достижения античной науки оказались забытыми и священное писание стало единственным источником знания. «После Христа нам нет нужды ни в какой науке, — утверждали средневековые ученые. — Священное писание истинно и достоверно и все им объясняется».

И вот вместо карт, составленных на основе подлинных наблюдений таких ученых античности, как Эратосфен и Птолемей, появились и были признаны истинными примитивные рисунки, главное содержание которых — рай, ад и четыре хрустальные стены, поддерживающие небо, как это изображено у Косьмы Индикоплова. Эти карты — одно из ярких свидетельств того, как в Западной Европе одиннадцатого–пятнадцатого веков церковь боролась против подлинной научной мысли…

Затем был урок литературы. После проверки домашнего задания учительница русского языка и литературы Вера Михайловна отодвинула в сторону журнал и поднялась со стула.